— Познакомься, это Света. Подруга Яны.
— Светлана, это Демид. Можешь, наконец-то, высказать ему все, что хотела. Теперь он в состоянии воспринимать.
В голове вспомнились рассказы Яны о подруге. Светка, похоже. Это она и есть. И, честно говоря, я растерялся. В отличие от девушки, стоящей напротив меня. Она окинула меня оценивающе-уничтожающим взглядом.
— Так вот ты какой, Черный Ворон. Повыдирать бы тебе твои перья и дать пинка под выщипанную задницу. Да ты и так уже наказан по самое не могу. Не уверена даже, что расхлебаешь.
Телефон в ее руке зазвонил. Коротко бросив в трубку «Уже иду», она продолжила:
— Мастер подъехал. Скрипку мою привез… Так что мне надо идти. Не могу сказать, что приятно было познакомиться.
— Светлана, мы подвезем. Если подождешь пару минут.
— Да нет, не надо. Мастер и подбросит меня. За те деньги, которые я ему плачу….
И уже почти на лестнице:
— И, кстати, сегодня снова гололед на улице. Так что будьте бдительны, мальчики, скользкий тротуар…
-..убивает культуру речи, — продолжил Глеб улыбаясь. — Я запомнил, Света. Я позвоню?
— Не уверена, что нам это нужно. Чао! — и скрылась на лестничном пролете.
— Но и не уверена, что не нужно, — добавил тихо Глеб, похоже, уже сам себе.
— Светлана?! Так официально? Яна когда рассказывала о подруге, называла ее не иначе как Светка. И ей это подходит. Видно, что та еще штучка.
— Если бы ты слышал, как она играет, у тебя бы язык не повернулся назвать ее Светкой. Только Светлана. Или Лана, — произнес задумчиво Глеб.
— Так… так… так… Скрипка. Лана. Это что, та прекрасная нимфа, которая тебя своей игрой и одухотворенностью сразила? — спросил я.
— Не перестаю удивляться, как тесен мир, — утвердительно кивнул друг.
И вот здесь я не выдержал и засмеялся от души.
— Сочувствую тебе, друг, — похлопал его по плечу. — Только это не нимфа лесная, а настоящая дьяволица. Хоть и в обличи очень даже симпатичном.
И продолжил смеяться, вспомнив вдруг (теперь уже уверен, что эта была ее фраза, а не глюк) «селедку нешкрябаную»
— Ты ничего не понимаешь. Я, конечно, тоже не знаток, но думается мне, что вся эта ее ершистость — нарощенная броня. Я видел ее другую, и как мне кажется, настоящую.
— Не мне тебе советы давать. Сам в полной ж. пе. Глеб, я никак не могу дозвониться до Яны. И не знаю, как добиться того, чтобы она выслушала меня.
Глеб внимательно посмотрел на меня, словно оценивая, могли я принять информацию или нет.
— Она уехала, Вихрь.
— Куда, в отпуск?
— Сначала да. А потом останется в Европе. Даже мне не сказала, в какой стране, но думаю, что в Германии. Согласовала удаленный режим работы на неопределенный срок…
Я смотрел на друга и понимал, что все мои надежды на скорое прояснение ситуации ускользают как песок сквозь пальцы…
***
Глеб отвез меня домой, позаботившись предварительно о наличии продуктов и лекарств, которые мне еще надо было принимать. Пообедали вместе и он уехал.
Я слонялся из угла в угол по опустевшему, вдруг, дому. Везде находил следы пребывания в нем Яны: в ванной ее расческа и гель для душа. В спальне — резинка для волос на тумбочке и забытая футболка. В кухне — прихватки с какими-то новогодними мышами. Такой приспособы у меня раньше не было, а Яна очень любит готовить в духовке, вот и принесла. Весь дом, казалось, был наполнен Яной, хотя она уже давно сюда не приезжала, а в это время здесь умудрилась похозяйничать Валерия (все это время мы с ней были у меня дома, просто она не открывала никому и старательно скрывала признаки нашего здесь присутствия). Но дом хранил в себе присутствие моей удивительной женщины. Близкой мне. И … любимой? Да, определенно — понял я очень простую истину. Правда, вопросов от этого стало не меньше, а мне самому — совершенно не легче.
***
Утром меня разбудил настойчивый звонок телефона и в домофон одновременно. — Тина. Судя по настойчивости, она во что бы то ни стало была намерена прорваться ко мне.
— Чем обязан в такую рань?
— Вообще-то, если ты посмотришь на часы, то увидишь, что вовсе не рань уже.
— Действительно, — удивился. Часы показывали начало одиннадцатого.
Тина разделась и прошла в кухню. Стала что-то сосредоточенно искать, открывая каждый ящичек и шкафчик.
— Что ищешь? Может, я подскажу?
— Тупые ножницы, которыми я обещала тебе отрезать яйца, если обидишь Яну.
— В последнее время много желающих учинить надо мной физическую расправу. Становись в очередь, — хмыкнул я. — Но никакой физический вред не может сравниться с моральными истязаниями, которым я сам себя подвергаю. Поверь.