Быстро нашёл любопытные подробности о группе людов: заговорщиков и контрабандистов энергии Колодца Дождей. Тёмный Двор получал немалую часть налогов от шасской контрабанды того же самого, потому был не только в курсе — в решающий момент подтолкнул падающих зелёных.
А вот Михаил Семёныч Сошкин, чел, в поле зрения Нави не попадал ни разу. Ни в связи с той людской авантюрой, ни как-то иначе. Воспоминания самого Ромиги о похожем пареньке тоже ничего интересного не содержали. Промелькнул, привлёк внимание любопытным взглядом и крошечной искоркой магического дара. Если бы наву тогда пришло на ум взять материал для генетического поиска, мог бы сейчас убедиться, тот чел, или нет. А так — либо не важно, либо само со временем разъяснится.
Засел перечитывать трактаты по магии мира в очередной раз. Казалось, выучил наизусть, а тут вдруг зацепился взглядом за упоминание чего-то очень похожего на свою "паутинку". Древний автор из семьи, давно покинувшей Землю, запрятал суть дела в такое количество поэтических метафор... Ромига допускал, что это не метафоры, а совершенно точные инструкции. Но "толмач" выдавал по десятку значений для каждого слова, складывай хоть так, хоть эдак.
За стенами Цитадели занимался рассвет. Окон в библиотеке не было, однако безупречное, как у любого нава, чувство времени намекало Ромиге: пора немного передохнуть, и в Универ. Хорошо бы Старостин сегодня созрел до замечаний по диссертации. А потом к Семёнычу.
Полчаса подремал в любимом кресле: сам подивился, насколько сладко и крепко, какие яркие сны снились, и как отлично отдохнул. "Надо вернуть хотя бы одной комнате жилой вид и почаще ночевать дома. В человской квартире за целую ночь на постели так не выспишься".
Университет встретил обычной суетой. Семинар, потом лекция — за профессора, ещё один семинар, большой перерыв, когда можно, наконец, сходить пообедать. Из-за угла навстречу вывернулся белобрысый студент, загородил дорогу.
— Роман Константинович, здравствуйте! Можно с вами поговорить?
Ромиге не составило бы труда убрать с пути неожиданное препятствие. Скользнул взглядом по насупленному лицу полукровки, ощутил пряную смесь его опаски, решимости, любопытства...
— Я иду в столовую, и не собираюсь оставаться из-за тебя без обеда. Если хочешь, можешь составить компанию, — стремительно обогнул студента и пошёл по коридору, не оборачиваясь, но слыша за спиной его торопливые шаги. — Звонил?
— Нет. Вы не сказали, что это. И бумажка странная. Тот телефон на ней вижу только я, все остальные — кафедру археологии. Спасибо, конечно...
— На здоровье. А я тебя предупреждал, не показывай. Будешь слушать, что тебе старшие говорят, будет тебе счастье.
— Я не баран, чтобы идти, куда поведут! Что там, по вашему телефончику? Какой-нибудь хитрый отдел "гебуры"? Секта? Мафия? А, господин Ромига?
Нав порадовался, что с самого начала прикрыл их обоих лёгким мороком, однако шикнул:
— Не ори! Не угадал ни разу.
— Я не ору, я спрашиваю, — на полтона ниже. — Что вы со мной вчера сделали и куда тянете? Говорите, не угадал? А что ещё там может быть?
— Слыхал про профессора Серебрянца?
— Который Лёва с Приветом? В экспедиции поминали. А при чём тут?
— У нас этого персонажа зовут — Бешеный Лёвушка. Он псих, да. Вернее, дурак. Но ты его брошюрки найди и прочитай. Факты там, по большей части, правильные.
— Ересь про древние нечеловеческие расы, Инквизицию, тайное поселение нелюдей в Москве? Ну вы, блин, даёте! К Лёве с Приветом — Бешеный Ромига! — заливистый хохот белобрысого разнёсся по коридорам.
— Тихо! — нав резко затормозил, развернулся лицом к спутнику.
Здоровенный студент буквально налетел на него, но, против ожидания, не снёс. Хрупкие на вид пальцы, будто стальные, впились в плечи, остановили. Женька удивлённо смотрел на уши преподавателя, внезапно ставшие острыми, как у заправского эльфа. Тот сделал полшага назад, чуть шевельнул губами.
Неведомая сила сковала студента, подняла в воздух и медленно, не торопясь, перевернула вверх тормашками. Ботинки — под потолком, кончик белобрысого "хвоста" не достаёт пола. Он попробовал дёрнуться, извернуться, но держало его очень крепко. Чуть уступило земному притяжению — парень больно стукнулся макушкой о паркет — вздёрнуло обратно, и снова... Женька почувствовал себя чугунной болванкой, которой на стройке забивают сваи, примерно такая же степень свободы. Удары с каждым разом становились всё сильнее. А преподаватель стоял и смотрел, скрестив руки на груди. Будто он тут вовсе ни при чём. "Ага, как же!" Проскользнула мимо стайка знакомых девчонок, даже не глянули. Для них Р. К. Чернов и Женя Коренной просто остановились побеседовать.