"Ну что за нечисть!?" — возмущался старик, пытаясь совладать с очередной волной ужаса. Нехорошо зашлось сердце, ослабли колени, но это не помешало Семёнычу увидеть кое-что интересное. Роман оглянулся с выражением нашкодившего пацана. Тёмная жуть мигом схлынула, спряталась за агатовым блеском его глаз, за обычно ехидной, на этот раз чуть виноватой улыбкой.
Семёныч тяжело вздохнул: "У коллеги весьма любопытные профессиональные приёмчики. Замечательно! Проще будет объяснить свои, когда — если — дойдём до этого. Надеюсь, всё-таки, он хочет именно учиться. В этом случае я нужнее ему, чем наоборот. Хорошо бы, так и было. Пусть так и останется. Очень досадно, если в итоге получится банальный торг: моя бессмертная душа в обмен на что-нибудь до зарезу нужное".
Старик, в общем, не верил ни в Бога, ни в чёрта. Но такому повороту не удивился бы. Уж очень остро и болезненно всё его существо реагировало на то, что молодой фотограф периодически вытворял. Или носил в себе? Или, проще, являлся?
Семёныч был человеком предельно конкретным. Знал: сам делает вещи, легко проводимые по статьям "мистика", "колдовство". Однако терпеть не мог философской, а тем паче, религиозной, зауми. Не находил ей прикладного, практического применения, значит, не видел смысла. Решил: чем маяться праздным вопросом о загадочной природе парня, взятого в ассистенты, лучше наблюдать и реагировать по ситуации.
Элегантное, как танец, и стремительное, как хорошая драка, наведение порядка в лаборатории впечатлило старого фотографа. Он сам, кряхтя, охая, добродушно ворча на любимые железки и стекляшки, ползал бы по двум комнатам минут сорок. Роман уложился в десять, без претензий.
— Чаю на дорожку?
— Спешу. Но с удовольствием, — ассистент тут же цапнул из пакета пряник и жадно в него вгрызся. Пока подоспел кипяток, количество сластей на столе уменьшилось наполовину.
— Ты голодный что ли?
— Ага! Некоторые говорят, проще убить, чем прокормить.
Шутка шуткой, однако Семёныч вздрогнул. Почему? "Роман водится с публикой, для которой это более, чем фигура речи? Можно подумать, у тебя самого нет и не было таких знакомых".
— Кто-то проверял?
— Обычно хватает ума не связываться.
Кровь застыла в жилах не от какой-нибудь странной чертовщины — от улыбки парня: "Поздравляю, Семёныч, вот тебе ещё один".
— Шибко грозный ты, Рома, для археолога.
— Я до универа успел повоевать.
— Афганистан?
— В том числе.
И фразы, и паузы за ними — будто жирные точки, веско намекающие на неуместность расспросов — многое объясняли. По крайней мере, легко укладывались в понятную, стандартную схему. Единственное "но": Роман, при всей его жутковатой загадочности, производил впечатление очень цельного и гармоничного существа. Старик совсем не ощущал в нём следов надлома, который последние военные судороги и развал Империи оставили в душах. "Прошло время. Можно предположить, парень не терял его даром. Ты ведь тоже собрал из обломков вполне комфортабельный плот и путешествуешь на нём в своё удовольствие?"
Пряники и печенье очень быстро закончились. Роман с сожалением посмотрел на пустые упаковки, допил чай. Смахнул в чашку крошки со своей половины стола, пошёл мыть. Вернулся:
— В следующий раз, наверное, моя очередь покупать еду? Но завтра могу прийти только после обеда. Дела на кафедре.
— Приходи, как сможешь. Всегда рад, — "Чёрт подери, а ведь правда!"
— Успеем до вечера доделать оставшиеся фото?
— Других заказов пока нет. Надо будет, успеем. Посидим подольше.
Семёнычу и сегодня некуда было спешить. Тянул удовольствие, грел ладони о чашку с чаем, медленно прихлёбывал горячий напиток. Наблюдал, как ассистент собирается. Аккуратно надевает пиджак, перекладывает что-то из внутреннего кармана в кейс... Усилием воли заставил себя отвести взгляд, не пялиться туда...
Нав понял, что вряд ли дождётся от упрямого старика первого шага: сегодня ли, завтра, через две недели. Терпения Ромиге тоже было не занимать, но интуиция подсказала: "Время!" Запустил руку в маленький белый пакетик.
— Я вчера обратил внимание на вашу коллекцию сувениров. Подумал: у меня есть забавная вещица, которая будет очень уместно смотреться вон там, между фигуркой танцовщицы и птичьим черепом. Во всяком случае, вы быстрее найдёте ей применение, чем я, — и как бы лениво потянулся поставить на полку изящный резной кувшинчик.
— Дай посмотреть! — голос старика лишь слегка осип, а вот эмоции вмиг зашкалили: узнавание, восторг, жажда.
Маги, конечно, не так зависимы от энергии, как масаны от крови. Но долго сидеть на нуле или около крайне неприятно, Ромига знал по себе. На артефакт-аккумулятор потом кидаешься с жадностью. Ожидал, что Семёныч "высушит" артефакт, едва заполучив его в руки. Ошибся. Старик снова взял энергии совсем немножко. Нав не заметил бы разницы "до" и "после", если бы специально не следил.