Но важнее было другое.
— Ну как там у тебя, Сиро?
— Мм... Все-таки... ничего...
— Все-таки ничего. Как же так? Ненормальная страна какая-то.
— Ненормальный тут... ТОЛЬКО ТЫ!!! — прокричала возникшая будто бы из ниоткуда Стеф в собачьем костюме.
— Ой, Стеф... Ну и где ты пропадала? Мы тебя искали.
— Не ойкай мне тут! Вы что, вправду обо мне забыли?! Оставили меня одну посреди толпы в ошейнике, в костюме собаки даже не смеха ради, а просто потому, что забыли обо мне?! — воскликнула Стеф. И со слезами на глазах бросилась Соре в ноги: — Умоляю, дай разок врезать тебе по роже! Хоть один-единственный раз в жизни!
— Ну... Сиро сманил аппетитный запах, и она свернула сюда, а я ее одну отпустить, конечно же, не мог. Я-то думал, что она держит поводок. А как спохватился — тебя уже не было...
— Прости, Стеф... Сидеть, — скомандовала Сиро с набитым ртом, указав пальцем на пол.
— Ну да, Сиро ведь тоже не специально. Прости.
— Как я, интересно, могу поверить в искренность ваших извинений, если вы мне при этом даете команду «сидеть»?! — возмутилась Стеф, но покорно уселась на пол, словно собака. Затем обвиняюще ткнула в Сору пальцем: — Объясни, почему я проиграла, иначе я от тебя не отстану!
— Хм. Требуешь не отмены приказа, а объяснений?
Ой...
— Стеф... Тебе что... это нравится?
— Конечно... Конечно же не нравится! Вы опять издеваетесь?!
Но Сора и Сиро не упустили краткий момент ее замешательства.
— Ох, а я думал, такое только в эроге бывает... — с искренним удивлением сказал виновник ее унизительного положения.
Никогда еще в своей жизни Стеф так отчаянно не проклинала Единого Бога за запрет насилия, как сегодня. Заметив, что та уже на грани, Сора наконец смилостивился:
— Ладно, ладно, объясню. Все дело в подсчете карт, — сказал он с набитым ртом.
— В... чем?
— В подсчете карт. Говоря простым языком — придаешь каждой карте числовое значение и высчитываешь общую сумму колоды. Карты с двойки по шестерку — одно очко, десятки и достоинства — минус одно, с семерки по девятку — ноль.
— И что дальше? — недоуменно спросила Стеф.
Сора честно ответил:
— А то, что можно предугадать, какая карта выпадет следующей.
— Что?.. — Стеф недоверчиво уставилась на Сору, словно тот говорил о какой-то магии. Тот продолжал как ни в чем не бывало:
— Запоминаешь, какие карты уже выбыли из колоды, и подсчитываешь математически, какая карта вероятнее всего придет тебе в руку. А зная, что придет тебе в руку, уже не проиграешь, правильно?
— А... Ага...
Похоже, для Стеф идея того, что для победы в игре можно использовать математику, была настолько в диковинку, что она даже забыла о том, что ее заставили сидеть на полу, как собаку. Она достала записную книжку и стала конспектировать то, что смогла понять, как вдруг кое-что сообразила.
— Так, стоп. Это же жульничество!
Сора холодно возразил ей:
— Если играть, пользуясь умом и памятью, — жульничество, то тогда, получается, и предугадывание следующего хода противника в шахматах — тоже жульничество?
— Ну... Даже не знаю...
Факт того, что в его родном мире подсчет карт действительно считался самым настоящим жульничеством, Сора предусмотрительно скрыл.
— А вот то, как ты карты перемешивала, — вот это уже настоящее жульничество.
Ой...
— Так... Так ты все видел?
Сора лишь усмехнулся, всем своим видом как бы говоря: «А ты думала, не замечу?»
— Я и сам такое пробовал против сеструли, хоть и безуспешно. Ну зато хоть считать было проще, — сказал он и с досадой вздохнул, хотя ту игру он был не прочь проиграть.
Стеф невольно сменила позу «сидеть» на «лежать».
Получается, он заметил, что она жульничала, и воспользовался этим, чтобы выиграть самому... Согласно Десяти Заповедям Соре достаточно было просто уличить ее в жульничестве, но он вместо этого использовал его для победы. Распластавшись на полу, Стеф уже залилась было горькими слезами... И вдруг у нее возникла идея.
«А что, если действительно сыграть на удачу? Может, хотя бы тогда я смогу победить?»
— Хе-хе-хе... Сора! Я снова бросаю тебе вызов, — заявила она. Правда, позу она не поменяла, лишь решительно приподняла голову. Зрелище это было весьма жалким, и Сора хотел было сразу отказать ей...
— Тебе что, утреннего мало было? Какие ставки?
— Такие же, как и утром! Сделать тебя «крутаном»!
Он тут же согласился, засунув сочувствие куда подальше:
— Заметано!