— Но в таком случае возникает другой вопрос...
— Какой?
— Почему я тогда смог потискать тебя за... Понял, проехали... — осекся Сора, встретив взгляд Стеф, как бы говорящий: «Только посмей сказать это вслух на людях». — В любом случае разговор получился интересный. Спасибо, а то мне совсем нечем заняться было.
— То есть как это нечем?!
Сора с сонным видом повернулся к троим игрокам за столом напротив них. Он играл с ними практически на автопилоте и чуть не забыл о противниках. Это были трое полненьких аристократов, оставшихся после партии в одних подштанниках. Окружающие бросали на них жалостливые взгляды. Они согласились на партию в покер против Соры и Сиро, поставив на кон все свое имущество.
— Делать нам нечего, как любоваться на троицу голых мужиков... Давайте уже закругляться.
Сора и Сиро только что обобрали их до нитки, и три полненьких аристократа стали тремя полненькими бывшими аристократами. Ставкой было в буквальном смысле все: не только земли, накопления и имущественные права, но даже их жены с детьми. За два часа игры в их распоряжении осталось лишь нижнее белье.
— Подожди! Мы же тогда останемся совсем ни с чем!
— Это произвол!
— Если не дашь нам отыграться, нам и одеться не во что будет! Это тебе не шутки!
Пропустив их возражения мимо ушей, Сора широко зевнул:
— Вы сами согласились сыграть и начали ставить на кон все, что у вас было. Да и вообще... — Сора бросил на упорных бывших аристократов строгий взгляд, и те боязливо съежились. — Скажите спасибо, что я закрыл глаза на то, что вы трое сговорились и жульничали против нас сообща.
— Фулл... хаус. Конец, — Сиро показала им свои карты. Так аристократы проиграли последнее свое жалкое имущество — нижнее белье. Предводители фракции противников аграрных реформ превратились в простых голодранцев, после чего протесты их сторонников резко прекратились.
Столица Элькии, центральная улица.
Это была самая оживленная улица города, соединявшая все четыре его окраины с королевским дворцом, по ней вечно сновали повозки и толпы пеших людей.
— И все-таки это было слишком жестоко... — обронила Стеф на обратном пути домой после разгромной победы над аристократами, которые сопротивлялись аграрным реформам Соры. — Разлучать их с собственными семьями!
— Они сами это предложили. Если уж кто жесток, так это тот, кто предлагает подобные ставки, — ответил Сора, следуя за ней. Он держал Сиро за руку. — Как же здесь все-таки людно... Си... Сиро, не отпускай меня, что бы ни случилось.
— Т... Ты меня т... тоже...
Оба шли по улице, уставившись себе под ноги, не в силах вынести посторонних взглядов. Для этих хикикомори прогулка по людному месту средь бела дня была равносильна пытке.
— Ты сам предложил вернуться домой пешком.
— Бы... Было у нас тут одно дело... Но... но мы не ожидали, что тут будет так много народу...
За весь месяц, который они провели в этом мире, они практически не выходили за пределы замка. Покосившись на брата с сестрой, которые застыли в панике и вцепились друг в друга, Стеф вздохнула.
— И что вы теперь будете делать?
— С... С... С чем?
— С имуществом, которое выиграли у тех троих.
— Э... А... Да ничего... — Сора изо всех сил постарался сосредоточиться. — Члены их семей пусть делают что хотят. Если смогут простить то, что их использовали в качестве ставки, пусть возвращаются к муженькам. А с остальным имуществом пусть министры разбираются.
Целью этой игры было только устранение противников реформ. И догола он их раздел тоже для того, чтоб подмочить их репутацию. А уж имущество пусть правительство распределяет само.
— Сора... Я, конечно, сама должна была пресечь протесты, и мне неловко, что пришлось просить у вас помощи... Но такие действия лишь заставят их затаить обиду.
Сора и Сиро внедряли в Дисборде новые технологии, используя знания своего родного мира. Но, поскольку сами они в этом мире были еще всего месяц, взаимное непонимание из-за культурных различий могло перерасти в большие ошибки, и поэтому они решили, что сами будут только руководить общим процессом, а претворять изменения в жизнь станут уже министры. Хотя по сути это решение было лишь отмазкой, чтобы им не пришлось забивать голову скучными деталями государственного управления.
— Мы ведь договорились, что будем руководить только общим процессом, а с мелочами разбираться будете уже вы с министрами. А если будут недовольные — вы приводите их к нам, и мы их обираем до ниточки.
— Я считаю, это какой-то бандитизм!