Ответ оказался прост: они влюбляли жертв в себя.
После объяснения Джибрил также стало понятно, почему сирен не боялись рыбы и как они выживали при таком сильном давлении воды.
— Но это ведь не какая-нибудь приворотная магия, да?
— Да. Это простой поток духов — что-то наподобие магнитного поля. Физиологическая особенность... Вообще в сиренах, конечно, нет ничего, стоящего внимания... — Джибрил стрельнула глазами в сторону королевы и снова отвела взгляд. — Но количество духов в теле у этой рыболюдины просто зашкаливает, — закончила она с неприязнью, явно недовольная тем, что тоже стала жертвой очарования сирен.
Знавшая об этой особенности сирен Жрица тоже смущенно почесывала в затылке.
— Интересно, почему это не действует на вас, хозяин? — внезапно спросила Джибрил.
— Хм... Ты же говорила... что в нас... нет духов...
— Ага, — подтвердил Сора, — говорила, что, мол, они обитают во всех живых существах, но у нас с Сиро не наблюдается ни одного.
В день их встречи Джибрил проверяла их тела на наличие духов, чтобы удостовериться, что они прибыли из иного мира. Если в Соре и Сиро духов не было, неудивительно, что притягиваться к сиренам было нечему, но такое объяснение, похоже, Джибрил не устраивало.
— Нет, во всем, что обладает душой, должны быть духи. Скорее всего, в вас обитают либо неизвестные, либо невидимые мне разновидности... Правда, это не объясняет, почему вы не подпадаете под влияние сирены... Странно... — забормотала она. Внимание Джибрил полностью вернулось обратно к Соре и Сиро. Она вновь стала рассматривать хозяев сверкающими от любопытства глазами.
— А может, у него все-таки это... — вполголоса начал Ино.
— Дед, замолчи! Ты просто раб своей промежности. А у меня мозги есть.
— А вот и мы!!! — послышался громкий голос Амиры.
Вместе с ней вернулась и Прэм. Похоже, приготовления к проникновению гостей в сон королевы закончились. Обе приблизились к льдине, в которой спала королева.
— Итак, сейчас Прэм сделает заклинаньице, чтобы попасть в сон королевы, — объявила Амира. И добавила: — Все, кто хочет ее разбудить, коснитесь кристалла и поклянитесь Десятью Заповедями, что ставите всё.
Произнесла она это с милой улыбкой, словно в просьбе не было ничего странного.
Наступила напряженная тишина — часть присутствовавших пыталась осмыслить услышанное.
— Простите, что? — наконец спросила Стеф.
— Какие-то проблемы? — невозмутимо переспросила Амира.
— Еще какие! Что вы такое говорите?! Поставить всё? То есть все имущество, самого себя, свои права, жизнь — в буквальном смысле всё? Зачем это вообще нужно? Вы ведь сами попросили нас помочь вам!!!
— Ой, Прэм, они что, до сих пор не знают? — И Амира с недоумением приложила ладонь к щеке.
— У-у... Извини... — протянула Прэм.
— Спокойно, Стеф, — вдруг сказал Сора. — Это ты тут немножко не поспеваешь.
Он выглядел совершенно невозмутимым.
Стеф, удивленная его тоном, обернулась, чтобы увидеть, как отреагировали на новость остальные. Сора и Сиро были абсолютно спокойны — но и Жрица, Ино и даже Идзуна не выглядели удивленными.
— Нас ведь попросили пройти «игру» королевы и разбудить ее. Согласно Третьей Заповеди, игра проводится только на равных ставках. И если королева погрузилась в сон, поставив в качестве условия требование влюбить ее в себя, то ставка должна быть настолько важной, чтобы считаться равной любви королевы.
Амира кивнула и рассмеялась:
— Да-да, точно! А ты, я смотрю, не только лицом хорош, но и мозгами!
Один только Сора заметил, как Жрица и Сиро тихонько усмехнулись при этих словах.
Но Стеф, все еще ничего не понимающая, продолжала протестовать:
— Но это неправильно! — возмутилась она. — Ведь это они загнали себя в ловушку, а мы им помогаем! Почему мы должны рисковать?
— Прэм говорит, что хотя вмешательство в сны и эмоции противоречит Десяти Заповедям, но королева разрешила их в формате игры, — возразил Сора, выглядевший все так же беззаботно. — И чтобы задействовать их хваленое заклинание и вообще разбудить королеву, нужно сперва попасть в игру. Ну а королева небось в качестве ставки для участия в своей игре назвала что-нибудь типа: «Если хочешь моей любви, то будь готов пожертвовать ради нее всем».
Стеф потеряла дар речи. Все остальные тоже удрученно молчали, кроме Амиры, которая продолжала радостно нахваливать Сору: