И тем не менее ничего не случилось.
А значит...
Сора озвучил ее собственные мысли:
— Условие пробуждения королевы — не влюбить ее в себя.
Прэм заскрипела зубами от досады. Но Сора продолжал:
— И Амира это знала. Иначе она бы не согласилась пойти на риск и дать тебе шанс на самом деле разбудить королеву, сколько ты ее ни упрашивай. Ясно теперь? — улыбка исчезла с его лица. — Ты презираешь Амиру, считая ее дурочкой, а она учла даже твое возможное предательство.
У Прэм не нашлось слов. Ее обвели вокруг пальца даже сирены... Она без сил осела на песок.
А Сора и не думал останавливаться:
— План, достойный слабых. Отличный план, но все равно... лишь имитация.
Он говорил вот о чем: когда сильные пытаются использовать хитроумие подобно слабым, им это удается не так хорошо. А почему? Потому что движущая сила хитрости — трусость, которой обладают лишь подлинно слабые.
На миг ухмылка исчезла с лица Соры. Он серьезно сказал:
— Слабые — враги сильных. Но самые злейшие враги слабых — не сильные. А еще более слабые.
«Слабые». Сора, который сам был олицетворением этого понятия, с угрожающим видом приблизился к Прэм, присел рядом с ней на корточки и тихо шепнул:
— Дурак, осознающий, что он дурак, куда опаснее дурака, возомнившего себя умником.
Кто придумал это выражение, пожалуй, можно было и не говорить.
— Итак... Вам мат!
Прэм побледнела от страха.
С самого начала в этой игре могли принять участие только Сора и Сиро. И теперь, когда они разгадали ее план и вышли из игры, других путей не осталось.
Сиренам, чтобы выжить, придется сожрать последнего мужчину дампиров. А уж теперь, когда предательство Прэм стало явным, сирены не будут с этим медлить.
А значит, как минимум дампиры оказались на краю гибели.
Но если погибнут дампиры — то и сирены тоже вскоре последуют за ними. Сиренам ведь нужно найти кого-нибудь, кто даст им разрешение размножаться с их помощью. Но, поскольку это требует от партнера расстаться с жизнью, вряд ли кто-нибудь согласится на такое.
А значит, и сирены тоже теперь были на краю гибели. Единственным шансом на спасение оставалась безоговорочная капитуляция — и превращение в скот.
— Прэм, ты знаешь, какая победа — идеальная? — спросил Сора с дьявольской ухмылкой на лице. — Это победа, в которой не нужно ничего делать. И нам не нужно ничего делать. Мы уже победили.
И напоследок он произнес то, что окончательно ее подкосило:
— Бороться со слабейшими их же способами у вас нос не дорос, нубы чертовы.
Один ход!..
Одним ходом он нанес поражение сразу двум расам, сцепившимся в смертельной схватке...
— Ну что ж, суть, я надеюсь, теперь понятна, — произнес Сора и вдруг озабоченно нахмурился, вспомнив кое о чем другом.
— Кстати... — неуверенно сказал он.
Тут он заметил, что сидящая у него на коленях Сиро тоже нервно ерзает.
— Хозяин, что-то не так? — поинтересовалась Джибрил.
И Сора жалобно спросил, полностью разрушив эффект от столь долго и старательно нагнетаемого им напряжения:
— Г... Где тут у вас туалет?
— Туалет?.. То есть помещение, где иманити справляют физиологические потребности?
— А ты что, знаешь еще какие-нибудь туалеты?! И вообще, ребятки, что у вас с мочевыми пузырями?! — И Сора возмущенно ткнул пальцем в сторону собеседников. — Мы весь день тусовались на дне морском, потом вернулись на пляж, да еще и обожрались рыбой! Для обычных людей это уже давно был бы предел!
— Братец... Я больше... не могу... — со слезами на глазах пискнула Сиро.
Жрица заливисто рассмеялась:
— Девочки таких вещей не делают. Не очень вас понимаю. Но сходите где-нибудь вона там.
Сора хотел было начать спорить — Джибрил-то еще ладно, но Жрица-то была живым существом! — но сейчас ему было не до этого.
— Так! Мы... вернее, я отойду в туалет, а Сиро — припудрить носик! — сказал он.
И сгребя сестру в охапку, скрылся.
Какое-то время до сидящих у костра доносились удаляющиеся голоса:
— Б... братец... не тряси-и....
— Ну что ж такое, мы же на пляже! Неужели тут нигде нет никакого сарая?!
Потом на пляже воцарилась тишина.
Слышен был лишь шум прибоя да потрескивание в костре угольков.
— Ну, значится, осталось сидеть-поживать да капитуляции поджидать. Усталая я, покину вас, — сказала Жрица и тяжело поднялась на ноги, собравшись уходить.
— По... Подождите-ка! А что делать с господином Ино?! — вдруг спохватилась Стеф, в голове у которой все наконец упорядочилось.