Ноэль покосился на рыцаря, сидевшего за трапезой в стороне.
– Других признаков нет? Полагаешь, этого достаточно?
– Клянусь вам!
– Но как проверить, не ошибаешься ли ты?
Арни снова быстро зашептал ему что-то на ухо.
Выслушав его, сын графа Эда снова украдкой бросил взгляд в сторону рыцаря.
– Любопытно. И ты думаешь, это сработает?
– Уверен! Так говорила мне моя мать, да и сам я не один раз видел. Скорее, сеньор, чего доброго, она ускачет. Клянусь своим животом, сцена выйдет презабавная.
Ноэль кивнул, загадочно улыбнувшись:
– Что ж, давай поглядим. – Потом повернулся к своему недавнему противнику: – Неплохо бы и нам подкрепиться. Не возражаешь, рыцарь, если мы устроимся рядом с тобой?
– Вот еще, какие возражения! – хмыкнул тот, пережевывая пищу, и повел рукой перед собой, приглашая незнакомцев занять место на траве.
Швабиец и саксонец уселись, но не рядом с ним, а поодаль, в пяти шагах, и принялись за еду.
Арни не спускал с рыцаря глаз, ожидая, когда тот закончит трапезу и станет запивать водой или вином – что было у него во фляге. Дождавшись благоприятного момента, он толкнул молодого графа локтем и прошептал:
– Пора.
Сам тем временем достал из сумы несколько яблок.
Ноэль глубоко вздохнул. Как спросить? Не оказаться бы в дураках. Но тот способ, что предложил верный оруженосец, выводил его из этого затруднения.
– Похоже, ты уже кончил обедать, – обратился он к рыцарю. – Но вот совсем худо, что у тебя нет фруктов. В нашем замке живет старая экономка, после еды она всегда съедает одно или два яблока, смотря по размеру. Она утверждает, что это молодит кожу, способствует лучшему усвоению пищи и продлевает годы жизни. В самом деле, ей уже за восемьдесят, а она, похоже, не торопится беседовать с Богом. Мы прихватили с собой несколько яблок прошлогоднего урожая, которые она дала нам в дорогу. Возьми одно, рыцарь, я желаю поделиться с тобой. Съешь – сразу почувствуешь сытость и легкость в желудке. Лови же!
И он бросил рыцарю красное яблоко. Тот поймал его, кивком поблагодарил и поднес ко рту… Но рука с яблоком застыла у рта, а губы так и остались приоткрытыми. Рыцарь недоуменно глядел на своих сотрапезников и явно не понимал, почему они оба глядят на него во все глаза. У одного при этом – оруженосца – взгляд косой и лукавый, а у другого – прямой и удивленный. Рыцарь посчитал это неучтивым и тут же не преминул высказаться по этому поводу, обращаясь к своему недавнему противнику:
– Отчего ты смотришь так на меня, странник? Или в тех местах, откуда ты родом, не считается невежливым заглядывать человеку в рот во время еды?
Ноэль, не обращая внимания на эти слова и все так же с изумлением глядя на рыцаря, попросил его, переглянувшись с оруженосцем:
– Покажи мне свои руки, путник.
– Руки? – нахмурился тот. – Зачем это?
– Я прошу тебя. Этим ты разрешишь наш маленький спор.
Недоумевая, рыцарь протянул вперед обе руки ладонями вниз.
– Ну вот, я же говорил, – усмехнувшись, прошептал Арни.
Ноэль отшатнулся и, не сводя глаз с собеседника, воскликнул:
– Ангелы небесные… Женщина?!
Рыцарь уронил яблоко, которое держал между ног, вскочил с места и схватился за рукоять меча.
– Я?! Ты это мне?! Как смел ты бросить такие слова мне в лицо? Если ты победил меня в поединке, разве это дает тебе право насмехаться надо мной, оскорбляя меня?
Ноэль, глядя на него, только смеялся и качал головой, обмениваясь взглядами со своим оруженосцем. Кажется, эта сцена забавляла обоих. Но не их недавнего сотрапезника. Он побагровел, сжал зубы; из глаз – того и гляди посыплются разящие стрелы ненависти.
– Обнажай свое оружие, рыцарь! – выкрикнул он, вынимая меч. – Клянусь, за эту шутку ты ответишь мне. Тебе не удастся уйти безнаказанным, и не воображай, что ты сильнее меня… – Неожиданно он нахмурился: – Отчего ты не принимаешь мой вызов? А-а, ты не привык драться пешим, только на коне? Или ты… Да в чем дело, черт возьми? Отчего ты хохочешь и не встаешь? Объясни же мне, что все это значит?
Ноэль, по-прежнему не вставая с места и глядя на рыцаря с улыбкой, ответил ему:
– Мой отец говорит мне: «Мой сын, ты можешь драться один против двух, трех, пяти, даже десяти человек, но никогда не дерись с женщиной. Это противно рыцарской чести. Мы не франки; только в той варварской стране мужчина может обнажить свое оружие против дамы».