— Товарищи, — возразил Торрибио, обращаясь к прочим заговорщикам, — не слушайте Виллафану! На Рамузио нельзя полагаться. Он выдаст нас! Вместо того чтобы вернуться в Испанию, мы будем висеть на соснах Сьерры-Малинче. Предположим даже, что мы убьем Алонсо Авилу и прибудем с Лже-Авилой в Веракрус. Кто поручится нам, что Рамузио сыграет свою роль как следует? Он слишком робок. Ему нельзя поручить такой важной роли. К тому же я удивляюсь, что вы до сих пор не раскусили Виллафану! Ведь он преследует свои личные корыстные цели!
Виллафана бросился к Торрибио и, подставив к его лицу кулак, прошипел задыхающимся от бешенства голосом:
— Собака! Повтори это, и ты узнаешь меня! Смей только.
Другие заговорщики отстранили Виллафану.
— Товарищи, — произнес один из них, — если между нами не будет согласия, то нечего ожидать успеха от нашего предприятия. Вся сила в единодушии! Я полагаю подать голоса за одобрение нового плана Виллафаны, то есть убить Авилу и завладеть кораблем или примкнуть к недовольным в главном лагере, покончить с Кортесом, Сандовалем, Олидом, Альварадо и Авилой и вернуться на Кубу. Первое предложение очень заманчиво. Но вопрос в том, как нас примут в Испании, если Кортес останется в Мексике и, чего доброго, завладеет Теночтитланом? Пожалуй, нас как изменников вздернут на виселице. Но если все войско вернется, то ни на ком и волоса не тронут!
— Давайте на голоса! — воскликнул другой. — Если мы последуем совету Виллафаны, то с нами поступят как с обыкновенными преступниками и скажут, что Рамузио выдает себя за Алонсо Авилу с целью присвоить себе наследство в Аранде!
— Это гнусная ложь! — вскричал Виллафана. — Ты заодно с Торрибио. Торрибио боится Рамузио, потому что тот может сыграть с ним скверную штуку в Испании!
— Товарищи, — вмешался третий, — будьте воздержаннее. Вы клевещете друг на друга, это не доведет до добра. К делу!
— Ведь я говорю дело! — перебил Виллафана. — Слушайте! Неужели вы думаете, что так легко устранить Кортеса, Сандоваля, Олида, Альварадо и Авилу — лучших полководцев? Берегитесь! Это слишком рискованно!
— Нисколько! — воскликнул Торрибио. — В лагере пятьдесят человек сейчас же внесут свои имена в список заговорщиков, и между ними находятся самые храбрые из отряда Нарваеса. Надо только обождать, когда кончится беспечное житье в Тласкалале и войско выступит в поход на Теночтитлан. Я нисколько не противоречу Виллафане, а, напротив, защищаю его первоначальный план против его позднейшей выдумки, созревшей при вести об отъезде Авилы в Испанию. Помните, как тогда говорил Виллафана: «дайте только войску покинуть свои квартиры и двинуться в поход на Теночтитлан! При встрече с несметными волчищами ацтеков все вспомнят события во дворце Ахаякатле и „Печальную ночь“ — и тогда у самых храбрых дрогнет сердце, и они не колеблясь перейдут на нашу сторону». Это прекрасный план. Но если мы попытаемся бежать одни, то навлечем на себя гнев как изменники не только перед Кортесом, но и перед всем войском.
— Он прав! — раздались со всех сторон одобрительные голоса. — Мы должны быть заодно! Нельзя бросить товарищей в главном лагере!
Виллафана прикусил губы. Он убедился, что его предложение провалилось, и быстро покорился. Но он приготовился к такому исходу и принял все необходимые меры, чтобы не уступить Торрибио своей власти и остаться коноводом.
— Товарищи! — начал он. — Я вижу, что вы придерживаетесь моего первого плана. Мне все равно: оба проекта предложены мной, и я подчиняюсь мнению большинства. Пусть Авила едет в Испанию, я не буду ему мешать. Но время не терпит. Вы знаете, как быстро действует Кортес. В один прекрасный день он отдаст приказ к выступлению. Вы знаете, что ацтеки готовы к бою, и постройка судов подвигается к концу. Когда же мы выступим в поход и начнутся битвы с ацтеками, нам уже некогда будет сговариваться. Итак, за дело! Составим к Кортесу петицию от всего войска: вывести нас из страны людоедов обратно на Кубу. В то же время я буду собирать подписи для нашего тайного замысла и останусь до самой смерти Кортеса вашим тайным диктатором, которому вы обязаны повиноваться. Вот оба листа! На каждом из них я первым написал свое имя. Кто хочет быть вторым?
Он положил оба листа на стол и достал из кармана чернильницу и перо. Торрибио вслух прочел петицию и план заговора против Кортеса и его полководцев.
— Все написано как следует, — заметил он довольным голосом и подписался вторым после Виллафаны.
Все прочие последовали его примеру, а затем поручили Виллафане собирать дальнейшие подписи.