— Видишь, любезный друг и сосед, — продолжал Кастанеда, — ты должен посмотреть на это дело с другой стороны. Ты не сердись на меня, но я думаю, что ты заботишься не об одних только интересах Энрико. Будем откровенны. Земледелие у меня ведется по индейскому способу; у тебя же устроено образцовое сельское хозяйство и твой Энрико превосходный управляющий; недостает только ключницы для двора. Ну-с, жена Энрико как нельзя лучше для этого будет пригодна. Значит, любезный друг, эта женитьба для тебя выгодна. На наше дело нужно смотреть, как на торговую сделку.
Маркена закусил губы. Он не предполагал, что ему придется барышничать людьми. Кастанеда, однако, высказался совершенно определенно; тут обнаружились вся грубость и низость его характера. Маркена преодолел свое отвращение и решился торговаться. Он не хотел покупать Ару, как невольницу, а только выкупить несчастную.
— Ты хочешь продать Ару, Кастанеда? — сказал он.
— На выгодных условиях, да!
— Сколько же ты просишь за нее?
— Гм, надо сообразоваться с ценами в Чибао.
— Хорошо. Ты знаешь мой дом, Кастанеда, знаешь не хуже меня, что у меня есть: одежда, обувь, кастильские инструменты. Выбирай, что хочешь.
— Ты неподражаем, Маркена! Ты предлагаешь мне величайшие сокровища на Эспаньоле, с которыми кастилец решается расстаться только в виду голодной смерти. Но я не хочу, чтобы говорили, что я пустил тебя по миру из-за какой-нибудь индеанки, нет! Возврати ее мне. Я сегодня же пришлю за ней Каллинаго.
— Ведь ты только что говорил, что намерен продать Ару Маргариту? Не все ли равно, ему ли ты продаешь ее или мне?
— Ба! Конечно, не все равно. Ты мне предлагаешь за нее кафтаны и сапоги, а Маргарит отвесит за нее кучку золота!
— О, если только в этом состоит затруднение!.. — сказал Маркена.
Кастанеда вскочил и схватил Маркена за руку.
— Да, друг мой! Только в этом. Тебе Ара — мне золото. В противном случае я пришлю за ней Каллинаго.
Он крепче стиснул руку Маркены и, наклоняясь к его уху, шепотом спросил:
— Маркена, значит у тебя есть золото?
Шепот Кастанеды мучил Маркену, как шипение ядовитой змеи. Он высвободился из рук жадного соседа.
— Ты слишком крепко жмешь мне руку, Кастанеда, — сказал он в виде извинения и отбросив волосы со лба, на котором выступили крупные капли пота, спросил: — Сколько же ты хочешь за нее?
Кастанеда приложил палец ко лбу.
— Дай мне подумать! — сказал он.
И он задумался. Сколько же ему потребовать? Надо получить большую золотую штуфу, чтобы принудить Маркена сознаться, что он нашел золотые рудники. В голове его блеснула счастливая мысль.
— Я только что воротился с золотых россыпей, — сказал он, — у меня с собой весы и мы тотчас можем покончить нашу сделку? — С этими словами он вынул из кармана небольшой кошелек, наполненный золотом. — Вот, — продолжал он, — видишь это? Столько платят в Чибао за такую невольницу, как Ара! Взвесь кошелек в руке. Можешь ли ты заплатить столько?
Маркена взял кошелек; он был легок.
— Я думаю, что могу, Кастанеда.
— В таком случае неси золото, Маркена. Вот и весы. Мы взвесим золото и если его будет достаточно, — Ара твоя!
Маркена вошел в дом. С любопытством стал заглядывать Кастанеда в спальню, ожидая, что там появится Маркена, откроет заветный сундук и вынет из него свои сокровища. Наконец-то этот скрытный юноша попался и вынужден будет выдать свою тайну!
Но проходили минуты, а Маркена в спальне не появлялся.
«Он не хочет выдать себя! — пробормотал Кастанеда. — Он обдумывает; но поздно, мой птенчик, ты уже не вывернешься из моих рук».
Между тем Маркена вернулся с кожаным кошельком в руках.
«Ого, — подумал Кастанеда, — у него значит есть где-то и другой тайник».
Его глаза жадно впились в кошелек и он не замечал, что Маркена пристально наблюдает за ним.
— Вот золото, — сказал Маркена, подавая кошель. — Думаю, что его будет достаточно!
С лихорадочной поспешностью протянул Кастанеда руку и схватил кошелек. Пальцы его впились в кошелек и стали сильно сдавливать его. Он ожидал найти твердые куски, а содержимое везде уступало давлению. На лице его изобразилось удивление.
Маркена смотрел на него с отвращением. Этот черноволосый человек, маленького роста, напоминал ему хищную птицу, набросившуюся на добычу.
Тем временем Кастанеда открыл мешочек и заглянул в него. На лице его выразилось безграничное разочарование; он рылся пальцами в золоте и как будто искал в нем чего-то. С губ его сорвалось едва слышное проклятие. В кошельке не было горной золотой руды. В нем лежал такой же золотой песок, какой он добывал на россыпях.