Он еще раз взглянул на замочную скважину, выбрал ключ и вставил его в отверстие. Ключ был точно отлит к этому замку! И как легко открылся замок! Кастанеда осторожно приподнял крышку и пытливо заглянул в сундук. Наверху лежал плащ. Кастанеда тщательно осмотрел на нем каждую складку, каждую пуговицу, потом медленно поднял и осторожно положил на пол. Затем он заглянул поглубже. Там не было уже порядка; разные вещи: пара сапог, пара чулок, шерстяное полотенце лежали вразброс. Кастанеда не хотел увеличивать беспорядка и запустил свои длинные пальцы, как щупальца, вглубь сундука.
И минуты через две на лице его отразилась внутренняя тревога. Еще раз пальцы его нащупали что-то в глубине и желтое лицо кастильца просияло. «Нашел!» – говорили его глаза. Со всеми предосторожностями вытащил он снизу кожаный мешок, открыл его и заглянул внутрь. На лице его появилось необычайное удивление.
Золото! Он держал в руках настоящее золото! Но это было не такое золото, какое добывалось в Чибао промывкой речного песка; это было рудное самородное золото, в палец толщиной. Маркена, очевидно, открыл богатые золотые рудники.
Кастанеда дрожал от волнения. Он положил мешочек на пол и опять принялся искать в сундуке, но больше он ничего не нашел.
Дрожащими руками положил он мешочек на прежнее место, разложил поверх всего плащ и, заперев сундук, вышел на веранду.
«А какой он с виду тихоня! – думал Кастанеда. – Он хитрее, чем мы думаем и у него хорошее чутье. Он нашел золотые руды и молчит. Впрочем, кто знает, какой секретный договор заключен между патером Хуаном де-Маркена и Колумбом! Кто знает, какую награду получит этот мальчишка от адмирала. Нам он ничего не говорит, он знает, что мы не дадим адмиралу даже миллионной части нашего золота; так вот этот мальчишка хочет приберечь рудники для лигурийца, а как только тот воротится в Изабеллу, он сообщит ему свою тайну и начнет разрабатывать рудники руками индейцев.
Черт возьми, но где же эти рудники? Господин арендатор шляется всюду в горах, за ним не уследить! Ба! Я знаю. Он сам себя выдал. Крест, крест на карте, вот место приисков! Я должен добыть карту!»
Он сел на веранде и долго думал. Затем, оставшись, по-видимому, доволен своими планами, отправился к индейской деревне и воротился в усадьбу только к обеду, когда оба всадника уже вернулись.
Кастанеда не расспрашивал о карте и едва-едва осведомился о результатах поездки, по-прежнему принявшись за свои обычные шутки над Маркеной; но насмешки его были направлены только на хозяйство Маркены, да на отыскивание им кореньев; о золоте он не проронил ни слова.
К вечеру гости стали собираться в обратный путь.
– Ты живешь здесь по-княжески, Маркена, – сказал Кастанеда при прощании. – Не раз вспомню я о твоих мясных блюдах, в особенности, когда у меня будет пусто в желудке. Да! быть помещиком не то, что промывателем золота!
– Не мешало бы, Кастанеда, чтобы нашлось побольше охотников для этого дела. В Королевской области найдется место для многих тысяч арендаторов.
– Ты прав, – сказал Кастанеда, вскакивая на коня. – Я подумаю о твоем предложении.
– Прощай, Хойеда! – говорил Маркена храброму рыцарю. – Да хранит тебя Бог! Задуманное тобой дело очень опасно.
– Да, – сказал Хойеда. – Но вспомни, разве адмирал не рисковал жизнью, когда в первый раз переплывал океан?… Я одним ударом восстановлю спокойствие и порядок. Однако, нам нужно спешить. Спасибо за гостеприимство, Маркена… Вперед, Кастанеда!
Он дал шпоры своему скакуну и с военным кликом испанцев: «Сан-Яго!» понесся по саванне.
– Сан-Яго! – промолвил Маркена. – Да защитит тебя Святой Иаков, покровитель Испании!
Он стоял, погруженный в размышления. Завтра по ту сторону гор должны совершиться важные события. Быть может, последствием их будет всеобщая война. Но ближайшее будущее его усадьбы пока обеспечено. Хойеда сам признал дорогу непроезжей. Но полученные Маркеной вести были невеселы. «Зачем притесняют бедных людей» – думал он: «как привольно и мирно жилось бы здесь всем. Наше корыстолюбие все портит. Как счастлива была бы эта страна, если бы ее реки и горы не скрывали в себе проклятого золота. Нет, здесь не откроется ни одного золотого прииска, пока не вернется адмирал!»
Время шло. По вечерам Маркена сидел обыкновенно перед своим домом и смотрел на саванну. Птица пересмешник начала свои трели. Какое чудесное пение! Конечно, соловьиная песня лучше и сильнее врезывается в сердце; но пересмешник – лучший артист среди всех пернатых певцов. Он перенимает напевы всех птиц и из этих песен составляет одно гармоническое целое. Но в эти дни он не очаровал Маркену, мысли которого были заняты его другом, Хойедой. Что с ним? Где он?
Маркена не мог победить своего беспокойства и в сопровождении двух индейцев отправился в Чибао.
Действительно, дело, предпринятое Алонзо Хойедой, было очень опасно и могло прийти в голову только отважному завоевателю Нового Света. И оно удалось. В Чибао Маркена узнал все, что случилось.
Индейцы замышляли поголовное истребление христиан, и во главе заговорщиков находился вождь Каонабо. Алонзо де-Хойеда сумел устранить этого опасного врага. С несколькими неустрашимыми товарищами отыскал он кацика, пришел к нему, как друг и сказал, что хочет оказать ему высшие почести. Он привез ему и видимые знаки этого отличия: блестящие браслеты, к которым были приделаны маленькие колокольчики, особенно нравившиеся индейцам. Уже наполовину плененный этим, вождь согласился сесть на лошадь Хойеды, чтобы с новыми знаками своего высокого сана явиться среди своего народа. Но вместо того, чтобы ехать в деревню, Хойеда со своим пленником помчался к морскому берегу. Индейцы же были так испуганы смелым поступком испанского рыцаря и невиданной им лошади, что спохватились слишком поздно освобождать своего повелителя. Благополучно, но полумертвый от голода и усталости, приехал Хойеда в Изабеллу; там кацик был посажен в тюрьму и должен был навеки отказаться от мысли увидеть когда-нибудь свою родину. Вождь индейцев умер на пути в Испанию, куда хотел перевезти его Колумб.
Хойеда не вернулся еще из Изабеллы, когда Маркена был в Чибао. Между тем Маргарит со своими товарищами вел беспутную жизнь. Теперь, когда кацик находился в Изабелле заложником, испанцы стали еще больше притеснять напуганных туземцев. С тяжелым сердцем оставил Маркена форт Маргарита, превратившийся в невольничий рынок. Испанцы продавали друг другу жен и детей индейцев. Но особенно опечалило его то, что некоторые невольники были оставлены для Колумба, который тоже намеревался отправить их в Испанию для продажи, чтобы на вырученные за них деньги построить новый флот. Печальный вернулся Маркена к себе в усадьбу.
Между тем известия обо всем этом дошли до его индейцев; они встретили его боязливо и сдержанно, а некоторые даже побросали свои хижины и бежали в леса. Но Маркена не успокоился до тех пор, пока снова не приобрел доверия индейцев и, казалось, в Королевской области снова настали хорошие дни. Вдруг в один прекрасный день приехали к нему Хойеда и Кастанеда; последний объявил, что ему надоела беспутная жизнь на золотых приисках, что он намерен, подобно Маркену, сделаться плантатором и говорил уже об этом с самим Колумбом, перед отъездом адмирала в Испанию и в скором времени сделается соседом Маркены в Королевской области. Маркена вздрогнул. Он чувствовал, что все с таким трудом сооруженное им здание шатается и рушится. Вторым зловещим известием был для него отъезд адмирала.
– Разве Колумб уже уехал? – спросил он тревожно.
– Да, жаль, что он у тебя не спросил позволения, – ответил насмешливо Кастанеда. – Он очень спешил, ему необходимо было почистить колонию, и он увез с собой в Испанию две сотни беспомощных и больных. Наверно, они порасскажут там много назидательного об этой превосходной стране!