5 июля благодаря ясной, тихой и теплой погоде наблюдения удалось провести по всем требованиям астрономической науки. По гладким полям «пайдам» бродят медведи. Один, заметив палатку, направился было к ней, но, почувствовав опасность, скоро повернулся и живо удрал подальше. Другой, не обращая на нас внимания, долго ходил по льдам, выискивая нерпичьи залежки. За недостатком времени мы их не трогали.
По завершении астрономических наблюдений поехали дальше. Поджатые к берегу у мыса торошенные льды вскоре отошли, отделяясь многолетним припаем в 2–3 км шириною. Здесь на куче старых полуобтаявших торосов заметили медведицу с медвежонком, которые сладко спали, пригретые весенним солнышком. Звери были совершенно неподвижны, так что мы долго рассматривали их в бинокли, недоумевая, живые ли они, или дохлые. Только в полукилометре, заслышав шум полозьев, мамаша, наконец, проснулась, соскочила и бросилась наутек.
Несколько дальше, километрах в четырех отсюда, на гладком и ровном поле в несколько километров шириною захватили молодого медведя, караулившего у лунки нерпу. Мы довольно долго гнались за ним на собаках и уже почти настигали, как подошли спасительные торосы, в которые зверь живо и улизнул. Это была бешеная азартная скачка. Медведь несся впереди не более как в 40–50 м., смешно тряся своим жирным мохнатым задом, а за ним с подвыванием и визгом мчались наши осатанелые упряжки. Можно было бы стрелять, но нам хотелось загнать зверя живьем, как это однажды сделал Журавлев. Если бы не торосы, вероятно это удалось бы, так как миша под конец начал явно выдыхаться. Сидя на санях, я заснял, с риском вылететь на толчках, всю эту сцену на кинопленку аппарата «Кинамо-автомат».
Обогнув остров с запада, заезжаем в глубокий залив, принятый ранее, прошлый год, за пролив. Назвали его заливом Калинина. С юга он ограничен полуостровом, причлененным к суше лишь узким низменным лерешейком едва в километр шириною. Сравнительно недавно этот участок представлял отдельный островок, и лишь недавно, благодаря общему поднятию всего архипелага, причленился к острову Пионер, составив с ним одно целое.
Лагерем стали в глубине залива Калинина. Здесь по берегу уже довольно много проталин. Много следов леммингов, а еще больше валяется их дохлых. Повидимому зверьки поражены какой-то эпизоотией. Опасаясь за собак, мы строго следили, чтобы они не поедали трупов, и немедленно привязали, как только разбили лагерь. 7 июля, обогнув полуостров, выехали на южную сторону острова Пионер и, проехав вдоль его на восток, сомкнулись с первоначальной точкой маршрута. За день со съемкой прошли 76,1 км, побив свой предыдущий рекорд.
Ледниковый купол, расположенный на этом острове, здесь нигде не подходит к берегу, образуя правильное сферообразное тело, внутри, но не в центре, а в северо-восточном углу. Высота купола около 300 м над уровнем моря, толщина льда в центральной части вероятно 150–200 метров.
Сомкнувшись с начальной точкой нашего маршрута, мы этим закончили его и тем завершили наши двухлетние работы по съемке и изучению Северной Земли. В дальнейшем эту работу следует продолжить в отношении как детализации, так и углубления отдельных вопросов. Но это уже дело будущего. Мы же свою задачу предварительного общего исследования как будто выполнили.
На небе, доселе ясном, появились зловещие чечевицеобразные облака, предвещающие пургу, потепление, а в связи с поздним временем может быть и дождь. Не желая застрять по прошлогоднему, немного отдохнув, собрались и отправились домой на острова С. Каменева, куда и приехали благополучно 8 июля в 14 часов.
ГЛАВА XII
Облака не обманули, на другой день погода резко испортилась. Все небо обложило свинцовыми тучами, задул резкий юго-запад, потеплело, пошел сначала мокрый снег, а потом дождь. К вечеру температура +3°,0, шторм с юго-юго- запада, сильный дождь. Мы сидим в комнате, мирно попиваем чай, покуриваем, не обращая внимания на погоду. Теперь она нам не страшна.