— Так ты не врешь, что никаких оскорбительных высказываний в адрес должностных лиц не было во время этой, мягко говоря, шутки?
— Я говорю вам чистейшую правду! Впрочем, ее нетрудно проверить. Поговорите с любым солдатом роты, и вы поймете, что Розенфельд распространяет клевету!
— Ну, хорошо, допустим, ты зачитал, в самом деле, безобидную шутку, — пробормотал полковник, — но каким же образом ты оказался перед строем? Какая неосторожность! Неужели никто из ваших парней не мог прочитать тот текст вместо тебя? Опять, получается, провокация?
— Как вам сказать, товарищ полковник, — замялся Иван. — Видите ли, меня неожиданно вызвал из строя дежурный по роте! Он сказал, товарищ Зайцев, выйдите из строя, ну, я и вышел! А дальше и произошло то, что я вам поведал…
— А кто дежурил по роте?
— Ефрейтор Карчемарскас.
— Так, очень хорошо, — улыбнулся Худков, — в таком случае я сейчас приглашу товарища Карчемарскаса, и мы во всем разберемся…
— Разрешите идти?
— Идите!
Сразу же после разговора с начальником тыла Зайцев ушел в казарму хозподразделения. По дороге он встретил бежавшего в штаб Карчемарскаса
— Погоди, Ионас! — остановил его Иван.
— Не могу, — пробормотал тот, — я спешу: меня вызывает зампотылу!
— Да я тебя надолго не задержу, — возразил Зайцев. — Дело в том, что Худков вызывает тебя из-за истории, связанной со мной!
— А что случилось?
— А то, что к Худкову пришел Розенфельд и наговорил ему, будто мы провели в роте антисоветскую акцию! Оскорбляли высшее военное руководство, правительство и тому подобное…
— Что он, с ума сошел?!
— Ну, вот Худков и вызывает тебя как дежурного по роте, чтобы ты рассказал ему всю правду!
— Так что мне говорить?
— Говори все, как было! Только не вздумай показывать ему отпечатанный листок! Понимаешь? Скажешь, что я зачитал «приказ» с клочка бумаги. Запомнил?
— Да, запомнил. А остальное?
— А остальное говори, что хочешь. Конечно, правду. Ибо я ему рассказал о том, что сам составил этот «приказ», а затем, после того как ты меня вызвал на середину строя, зачитал его перед солдатами…
— Ну, ладно, тогда я побежал, — пробормотал дежурный. — Постараюсь говорить как можно меньше, чтобы никого не впутывать.
Сразу же после обеда в кабинет продснабжения прибежал Потоцкий. — Ну, Иван, и натворили вы бед! — возмутился он. — Что это еще за баловство? Неужели неясно, что наши люди не понимают шуток? Опять лезешь прямо в огонь! Кто тебя тянул за язык?
— А что вы узнали, товарищ лейтенант? — спросил Зайцев.
— Да вот, я только что встретил возле столовой товарища Подметаева, и он мне рассказал о скандальной истории, случившейся в вашей роте. Слава Богу, что он никому не поверил. Кто-то донес в Политотдел, что там у вас произошло форменное антисоветское сборище, которое, якобы, возглавил ты! Ну, Подметаев сразу же заподозрил в дезинформации Розенфельда. Его интриги против тебя всем просто надоели! Даже полковник Прохоров, убежденный в том, что все ваши солдаты — поголовные пьяницы — не верит в твое участие в беспорядках. Он считает, что Розенфельд, недовольный тем, что ты успешно сотрудничаешь с Политотделом, устраивает против тебя провокации. Так что, собственно говоря, там у вас в роте произошло?
Зайцев рассказал все без утайки.
— Так это же ерунда! — рассмеялся начпрод после того как Иван завершил свое повествование. — И стоило из-за этого раздувать пожар? Вот ведь какая сволочь этот Розенфельд! Не знает, к чему прицепиться, вот и разжигает страсти!
— Как вы считаете, эта история получит дальнейшее развитие?
— Маловероятно. Зачитывание «приказа» — дело обычное. И не только для вашей роты. Даже у нас в военном училище зачитывали нечто подобное с шутками и песнями накануне окончания учебы. Словом, ничего такого тут нет!
В это время зазвонил телефон. Потоцкий взял трубку. — Так, — сказал он, — хорошо! — и посмотрел на Ивана. — Возьмите трубку, товарищ Зайцев!
— Слушаю, ефрейтор Зайцев! — воскликнул наш герой.
— Это Прохоров, — буркнул невидимый собеседник. — Зайди-ка ко мне на пару минут, товарищ Зайцев!
— Есть! — ответил Иван.
— Ну, что у вас там произошло? — спросил замполит, как только Зайцев переступил порог его кабинета. — Тут меня просто одурили жалобами на тебя! А я, честно говоря, не верю! Что бы мне ни говорили, я все-таки вижу в тебе порядочного человека! Скорей всего, это ваши ротные пьяницы, недовольные твоим принципиальным поведением, решили выжить тебя из роты! А им есть за что тебя ненавидеть! Один плакат о пьянчуге Миронове чего стоит! Как метко! Как справедливо! И видишь, сколько уже прошло времени, а в вашей роте не зарегистрировано ни одной попойки! И это, в первую очередь, заслуга Политотдела и тебя! Вот они и бесятся! Расскажи, что же на самом деле у вас произошло?