— Вам мы, конечно, доверяем, — пробормотал оперуполномоченный, — но ведь там были и другие солдаты, не так ли?
— Да я сам читал «приказ»! — воскликнул Зайцев. — Что ж, я сам себе не верю, что ли? Пока я, слава Богу, еще не тронулся умом, чтобы говорить всякую ерунду! Клеветники потеряли не только стыд, но и здравый рассудок! Я почти за два года службы не совершил ни одного порочного поступка! Казалось бы, служите добросовестно, и все у вас будет в порядке! Чему они завидуют? Что я работаю с утра до вечера, не покладая рук? Попробовали бы они побыть на моем месте! Мы бы на них тогда посмотрели!
— Да не волнуйтесь вы! — улыбнулся Дубинин. — Я вас ни в чем не обвиняю! Никаких оснований для взаимного недоверия у нас нет! Что же касается злобы и зависти, то это неизменные атрибуты советских людей. И с этим ничего не поделаешь! Тут, как говорится, «медицина бессильна». Наш народ злобен, коварен и лжив. Только «железной рукой» можно удержать его в повиновении! Вон, смотри, как живут западные буржуазные демократии. Да, по ихнему, у них там демократия! А попробуй допусти у нас подобное, и все пойдет шиворот-навыворот! Разве наш народ способен без соответствующих указаний избрать на высокие должности достойных людей? Представь себе, что нет партии, Советов, КГБ! Народ получает возможность самостоятельно избирать того, кого он желает! Что ты думаешь, будут избраны порядочные, честные или умные люди? Да ничего подобного! Изберут, наверняка, воров, негодяев и дурачков! В общем, не тех, кто способен управлять, а тех, кто им много всего наобещает. В конечном счете, пришедшие подобным образом к власти люди настолько бы развалили государство, что народ опять призвал бы тирана, и все пришло бы «на круги своя»! Учти, кроме того, и тот факт, что наш народ знаменит еще и тем, что страстно, с каким-то упоением, ненавидит все прогрессивное, умное, трезвое! Наши люди всегда готовы растоптать любого: своего соседа, товарища по службе и работе, кого угодно, кто проявит хоть мало-мальские способности! Ненависть к умным людям у основной части населения страны настолько велика, что рассчитывать на успехи нашего народа во всех сферах жизнедеятельности в ближайшее столетие, не приходится. Вот и на твоем примере, стоило товарищам только увидеть твои способности, как ты тут же стал их врагом! Думаешь, мы не видим всей этой «мышиной возни»? Да если бы не Госбезопасность, которую Запад обвиняет в преследовании инакомыслящих, наши советские люди уже давно стерли бы с лица земли и науку, и искусство, и…даже спорт! Ведь стоит хотя бы ослабить контроль над…ну, скажем, эстрадой, и в эфир польются не музыка и песни, которые у нас во много раз лучше, чем на Западе, а одна мудота, вплоть до нецензурной брани! Поверь мне, что стоит только снять цензуру с радиопередач, и люди не услышат ни одной хорошей песни, будут с чувством ностальгии вспоминать прошлое…А это — работа, прежде всего, органов Госбезопасности! Так что не волнуйся, никакой клевете, распространяемой против тебя, мы не верим! Мы знаем, что ты — достойный, преданный нашему обществу человек, и в обиду тебя не дадим!
— Уж так и не дадите! — подумал Зайцев, вспоминая Скуратовского. — Вы мне как раз и устроили эту «мышиную возню»!
— Ну, что ж, спасибо, товарищ майор, за доверие! — сказал он Дубинину. — Буду стараться оправдать его!
Вечером перед отбоем Зайцев зашел в канцелярию и решил полистать подшивки газет. Обычно он просматривал спортивные новости, которые публиковались на последних страницах. Вдруг ему в глаза бросилось напечатанное жирными буквами объявление: «Московский государственный Университет объявляет набор на подготовительное отделение…»
Иван схватил газету: — Так, прием заявлений заканчивается двадцатого октября! Время еще есть! — И он задумался.
…Утром, когда дневальный прокричал «подъем!», Зайцев быстро встал, надел гимнастерку, брюки и сапоги и выбежал в коридор. На бегу он окинул взглядом свою половину спального помещения: «старики» продолжали безмятежно спать. Зная о происках Розенфельда, Иван решил не рисковать и сбегать вместе с «молодыми» воинами на зарядку. Однако его остановил дежурный по роте. — Послушай, Иван, — сказал он, — только что звонил дежурный по части и распорядился, чтобы ты шел в штаб и поставил на довольствие приехавших с объекта солдат. Там уже тебя ждет офицер, сопровождающий группу!
— Ну, что ж, — пробормотал Зайцев, — приказ есть приказ! Хорошо, побегу в штаб!
У входной двери Ивана встретил прапорщик Сущук.
— Значит, вы вернулись? — спросил Зайцев. — Выполнили свое задание?