— Все это — ложь! — закричал Розенфельд. — Никто за тобой не шпионит! Это все твоя подозрительность! Я требую от тебя только соблюдения уставов!
— Кривите вы душой, товарищ капитан, — усмехнулся Иван. — Никаких уставных требований вы сами не соблюдаете! Все это — просто мелочные придирки! Или я не знаю, кто тогда спровоцировал попойку в день рождения Кулешова? Или кто сначала подучил устроить чтение шуточного «приказа», а потом раздул никому не нужный скандал? Уставные требования? А где были эти ваши требования во времена Выходцева и Золотухина? Да плевать они хотели на все уставы, и вы, как известно, помалкивали!
— Что?! — заорал Розенфельд. — Так ты еще издеваться?! Вон! Убирайся! Не нужна мне твоя помощь! Обойдемся и без тебя!
— Я тоже так думаю! — спокойно сказал Зайцев и медленно, с достоинством, вышел в коридор.
Г Л А В А 24
П О Е З Д К А В М О С К В У
Как ни странно, несмотря на неприятный разговор с Розенфельдом, Зайцев довольно быстро заснул и проспал бы благополучно до самого подъема, если бы под утро его не разбудил дневальный.
— Вставай, Иван! — пробурчал ему прямо под ухо «молодой» воин.
— Что еще случилось? — спросил Зайцев и открыл глаза. — Неужели нельзя было дождаться общего подъема?
Он глянул на часы: половина седьмого!
— Видишь, Иван, — промолвил дневальный, — только что позвонили из штаба и потребовали, чтобы я разбудил всю пожарную команду. Ну, я уже всех поднял. Остался только ты один!
— Какая еще пожарная команда? — удивился Зайцев. — Объясни понятней, что там случилось?
— Понимаешь, сегодня за начальника штаба подполковник Пышкин. Ну, вот он и решил проверить, готовы ли мы к выполнению обязанностей на случай пожара.
— Да ну его на хрен! — разозлился Иван. — Вот будет объявлен подъем, наступит положенное время, тогда я и пойду. А куда, кстати, нужно идти?
— К штабу. Так, по крайней мере, сказал дежурный по штабу. Лучше бы тебе не спорить, а сбегать туда! Ведь, в противном случае, не оберешься скандала!
— А как остальные? Все встали?
— Да они уже выбежали как по тревоге!
— Вот еще придумали, — пробормотал Зайцев. — Значит, придется мне туда идти…Что еще за пожарная команда? — И он начал спокойно одеваться.
Тут зазвонил в коридоре телефон, и дневальный устремился к тумбочке. Иван тем временем оделся и пошел к выходу.
— Товарищ Зайцев! — крикнул «молодой» солдат. — Подойди к телефону: с тобой хочет поговорить подполковник Пышкин!
— Слушаю, ефрейтор Зайцев! — сказал в телефонную трубку Иван.
— Ты что, иоп твою мать, не желаешь выполнять приказ начальника штаба?! — заорал Пышкин.
— А откуда я знаю, что вы — начальник штаба? — спокойно возразил Зайцев. — Я думал, что этот пост занимает полковник Новоборцев!
— А-а-а-а! Иоп твою мать! Ты еще издеваться?! — раздался дикий крик. — Товарищ Новоборцев уехал в командировку, а сегодня я его замещаю!
— А где гарантии, что это вы, товарищ подполковник? — усмехнулся Иван и посмотрел на дневального. Тот стоял «ни жив, ни мертв»!
— А кто же я тогда?! — крикнул Пышкин.
— А может вы — агент ЦРУ? — невозмутимо промолвил Зайцев. — Там, не думайте, шпионы такие ловкие, что запросто могут под вас подделаться! Об этом нам не раз говорил великий оратор, товарищ Коннов! Не зря Политотдел требует от нас высокой бдительности! Где доказательства, что вы — это вы?
— Так ты еще оскорблять? — взвыл Пышкин. — Это уже переходит все границы! Ну-ка, марш к штабу! Там разберемся! Ишь, нахал!
— Это вы оскорбляете! — возмутился Зайцев. — Я, кроме предположения, что вы — агент ЦРУ, больше ничего не говорил! А вот вы обрушились на меня с целым потоком грубой брани! Я буду жаловаться!
— Ладно, товарищ Зайцев, — смягчился Пышкин. — Нужно все-таки подчиняться указаниям руководства! Приходите к штабу и убедитесь, что никаких агентов тут нет!
— Сейчас приду! — сказал Иван и положил трубку.
— Пусть не думает, что ему все дозволено! — усмехнулся он, глядя на оцепеневшего от страха дневального. — Ничего, что подполковник! Поставим и его на место, чтобы не борзел!
И Зайцев спокойным шагом направился в сторону штаба. Конечно, несмотря на внешне безразличный вид, он ощущал внутреннюю тревогу. По мере приближения к штабу эта тревога все нарастала. Вот уже из-за деревьев показался фасад здания, промелькнули фигурки суетившихся солдат.