— Ничего этого не надо, — покачал головой Зайцев. — Ведь совсем недавно в роте произвели ремонт и все перекрасили. Да и стенды у нас в порядке. Такие же, как и у всех! Здесь нужно подумать о другом.
— О чем же?
— Я надеюсь, вы сохраните наш разговор в тайне? Все-таки до конкурса осталось еще десять дней и если то, что я вам сейчас скажу, станет достоянием других людей, нам не видать первого места!
— Рассказывай, за меня не беспокойся. Я буду «нем как могила»! К тому же, какой мне смысл раскрывать собственные секреты?
— Хорошо, товарищ капитан. Секрет, в общем-то, несложен. Как известно, решать судьбу конкурса будет Политотдел. Поэтому наша задача — сделать так, чтобы политработники штаба были довольны! Понимаете?
— Не совсем…
— Видите ли, работники Политотдела, само собой разумеется, считают, что именно они являются самой важной частью вооруженных сил. Согласны?
— Безусловно.
— Значит, нам нужно сделать так, чтобы они почувствовали, что именно мы больше всех уважаем их и считаемся с ними!
— Каким образом?
— А очень просто. Буквально за пару дней до конкурса мы оформим небольшой стенд под названием «Политотдел воинской части», наклеим на него фотографии всех членов Политотдела с описанием их заслуг и полученных наград!
— Отлично! Это в самом деле понравится политработникам. Замысел неплохой. Но только будет ли от него такой эффект как ты предполагаешь?
— Я не предполагаю, а совершенно уверен в успехе!
— Ну, что ж. Тогда, как говорится, тебе — карты в руки! Приступай, готовь их биографии. Насчет фотографий я поговорю с Середовым. А что касается художественной стороны дела, то с этим Грюшис образцово справится!
Сразу же после утреннего развода на работы Зайцев с Горбачевым пришли к себе в штаб и разговорились. Зайцев подробно рассказал товарищу о своих мытарствах в Московском университете.
— Ну, вот видишь, все, что я тебе говорил, подтвердилось, — сказал, внимательно выслушав его, Горбачев. — Неужели ты не понял, что им было от тебя нужно?
— Ничего не понял!
— Уже при входе в комнату приемной комиссии тебе следовало бы сделать небольшой подарок той секретарше, которая послала тебя Бог знает куда! Ну, там, коробку хороших конфет или флакончик каких-нибудь импортных духов…
— Но где же я все это возьму? Ведь конфеты в коробках, как и импортные духи, в свободной продаже не бывают?
— Я знаю, что не бывают! Но по такому случаю нужно было их найти! Ну, сунуть червонец-другой какой-нибудь продавщице универмага или, на худой конец, официанту любого ресторана…Словом, нужно было искать пути! А ты сразу уперся: справедливость, хорошие знания! Да кому твои знания нужны? Неужели ты не понял, почему секретарша того же Стервятникова, или как его там, отнеслась к тебе с презрением? Она же видит: ворвался какой-то грубый мужлан, неспособный преподнести хотя бы скромный сувенир! А что касается этого Стервятникова, то, я думаю, с ним можно было сразу же решить вопрос о поступлении. Но уж если он заместитель декана, да и к тому же маститый ученый, тут коробкой конфет не отделаешься! «Сунул» бы ему две-три тысячи — вот и конец твоим мукам! Он, безусловно, сразу нашел бы твоего этого, как его там, Голикова, и не только обеспечил бы проведение собеседования уже в первый день твоего появления там, но и дал бы команду, чтобы тебя зачислили без всяких препятствий!
— Неужели все обстоит именно так?
— Конечно! Тот «самый главный» Голиков, о котором ты мне рассказал, наверняка, какая-нибудь малозначительная пешка в общей игре профессорско-преподавательского клана. Это какой-нибудь комсомольский функционер, который только создает видимость работы приемной комиссии, так же, как и секретарша. Поверь, стоило бы тебе заплатить, как сразу же этот Голиков появился бы перед тобой, готовый к услугам!
Прошло еще несколько дней. Благодаря помощи фотографа Середова, Зайцеву удалось раздобыть фотографии всех работников Политотдела. Затем Иван отправился к майору Подметаеву.
Тот был несколько удивлен, увидев перед собой Зайцева. — Проходите, пожалуйста, молодой человек! — сказал он. — Присаживайтесь. Что привело вас сюда?
— Я пришел попросить вашего содействия в предоставлении мне информации о работниках Политотдела!
— Какой информации? Неужели у вас недостаточно сведений о нашей работе?