— Правильно. Ага, заметили! Истребитель идет на разведку. Флаг еще шведский?
— Нет, наш. Здесь это уже не помогло бы. Ясно: идем в Барселону.
— Далеко еще?
— Не очень. Но бросаться вплавь не советую.
Истребитель пронесся так низко над пароходом, что шум мотора оглушил стоявших на мостике.
— Пошел докладывать, — сказал «Цыган».
— Зачем ходить? Доложит по радио.
Лицо радиста было белого цвета, когда он показался на мостике.
— Знаю, знаю, — сказал капитан. — Их командир отдал приказ идти в атаку. Ступай в трюм. Парень трусит, — сказал он, когда радист скрылся.
— Струсишь, — усмехнулся «Цыган». — В трюме хуже всего.
Небо было полно рокота моторов. Самолеты вытянулись цепочкой и описывали круг, чтобы зайти с востока, где брызнули первые лучи.
— Хоть один пулемет есть? — спросил «Цыган».
Капитан не ответил. Первый бомбардировщик стремительно приближался к «Счастью Картахены».
— Хоть бы попугать! — крикнул «Цыган».
Бомба упала в море, на большом расстоянии от парохода, и взметнула гору воды. Второй бомбардировщик сбросил бомбу впереди парохода. Капитан что-то крикнул в телефон. Пароход резко повернул и застопорил. «Цыган» даже покачнулся и схватился за перила. Третья бомба упала в стороне.
— Молодец! — крикнул «Цыган». — Обманул!
Капитан не расслышал и посмотрел на «Цыгана», словно что-то припоминая.
— Пулемет, — сказал он, — пулемет… Есть один. Но не зенитный. Стоит в трюме, перед грузом. На случай, если бы надо было взорваться самим.
Теперь, казалось, не расслышал «Цыган».
Бомбардировщики развернулись и снова пошли на пароход. «Счастье Картахены», повинуясь капитану, шло толчками, то вперед, то вбок. Четвертая бомба тоже упала в море.
— Мазилы! — презрительно крикнул «Цыган». — Знали бы, как рассчитывать каждый патрон!..
Он не окончил фразы: его голос заглушили пролет второго бомбардировщика и взрыв за кормой. Бомба упала рядом с пароходом, осколки и вода обрушились на корму. Под испанским флагом показался дым.
«Цыган» прибежал на корму раньше пассажиров, выбежавших из трюма, но позднее матросов и помощника капитана. Помощник поливал очаг пожара из шланга. Руки его не дрожали, но зубы стучали.
— Чепуха! — сказал «Цыган». — Сейчас погаснет.
— Вни… внизу… — пролепетал помощник.
— Внизу вода, — сказал «Цыган». — Поливай!
Никто не заметил, что третий бомбардировщик пронесся над ними, сбросил бомбу близко, и пароход порядочно качнуло.
Босой «Цыган» — он потерял туфли — побежал в трюм. Капитан что-то крикнул в рупор. Матрос подошел к Кредосу.
— Вам надо идти вниз, — сказал он. — Здесь вам нечего делать.
— А если будет новый пожар?
— Мы справимся. У вас другое дело.
Потом матрос подошел к полковнику, который свернул сигарету, но не решался закурить ее.
— Сеньор полковник, — сказал он, — капитан велит пассажирам уйти.
Полковник дружелюбно положил руку на плечо матроса.
— Сынок, — сказал он старческим тоном, — я офицер испанской армии, и я католик. Как офицеру, мне не пристало прятаться, а как католик, я верю, что все будет по воле бога. Можно закурить?
Когда «Цыган» показался на палубе, Андрес подбежал к нему и подхватил его ношу. Вместе они притащили пулемет на капитанский мостик и установили его. «Цыган» полусидя, полулежа схватился за ручки. Андрес, тоже на корточках, держал ленту.
Бомбардировщики снова вытянулись в линию и уходили. На пароход пикировал первый истребитель.
— Ложись, капитан! — закричал «Цыган».
— Капитан ложится только мертвым, — ответил тот спокойно и выпрямился.
По воде поскакали фонтанчики — истребитель стрелял из пулеметов. Затрещал пулемет «Цыгана». По палубе пробежали дымки. Матросы заливали их из ведер. Андрес не заметил, что щепка, отбитая пулей, разрезала ему щеку. Истребитель взмыл.
— Не попал! — крикнул «Цыган» и несколько раз ударил себя кулаком по голове. — Майор, может быть, ты стреляешь лучше меня?
— Нет, — грустно ответил Андрес. — Я близорук.
Он машинально вытер кровь с лица, думая, вероятно, что это пот.
— Полный вперед! — крикнул капитан.
Теперь на пароход шел второй истребитель. Чем быстрее разминутся они с пароходом, тем меньше вероятность попаданий. «Цыган» впился в пулемет, руки его стали не то клешнями, не то привинченными рычагами. Внизу, на палубе, помощник капитана целился в самолет из револьвера.
Снова фонтанчики и дымки. Матрос, прятавшийся за трубой, упал, судорожно хватая руками воздух. Помощник капитана расстрелял все свои патроны и, не замечая этого, яростно нажимал гашетку. Кредос стоял с ведром в руках, но смотрел не на палубу, а в небо. Полковник мелко крестился.