Догнав, Смага снисходительно попенял мне:
- Тебе надо было хотя бы пару раз упасть и устроить кучу-малу, такие девки рядом кисли. Вот недотёпа.
- Я тоже держал в руках девчонку, - не выдержал я.
- Дочку дружинника Гладыша? Это же пигалица! - он пренебрежительно махнул рукой. - Ладно, в следующий раз наверстаешь.
Тем временем скоморохи начали представление. Их было всего трое, и мне, как бывшему артисту бродячего цирка, оно показалось слишком простым, без сложных трюков. Гимнаст исполнял кувырки, рондаты и фляки как то небрежно, без должного мастерства, а сальто делать, видимо, не умел, жонглёр тоже не мог поднять в воздух больше шести предметов. Понравился только музыкант, он ходил на высоких ходулях и, выдувая мелодию, очень ловко менял рожок на дудку или свирель, да ещё подыгрывал на подвешенном бубне. Зато они втроём хорошо исполнили несколько коротких потешных историй и сыграли сказку, как Ероха-дурак беса обманул. Зрители были очень довольны и смеялись от души.
Купив у лоточника по паре горячих пирожков, мы со Смагой остановились возле столба для лазания, разглядывая призы. Высокое, примерно три сажени, и гладкое, без сучков, бревно было вморожено в лёд пруда и обильно полито замёрзшей водой. На верхушке столба на крючках висели: медный кувшин, мужские короткие сапоги из жёлтой кожи, отрез цветастой заморской ткани и на самом верху изящные женские башмачки с пряжками.
Взглянув на свои грубо сшитые и давно потерявшие форму старые сапоги, мой дружок принялся задумчиво чесать затылок:
- Попробовать достать, что ли?
- Что тут думать, конечно, полезай, - поддержал его я. - Ты же на деревья мастак забираться.
Обойдя столб по кругу, сын углежога несколько раз примерился к нему ладонями и, наконец, решился. Бросив на снег кожух, сел сверху и стал разуваться. Предчувствуя развлечение, вокруг принялся собираться праздный народ, немного поодаль остановилась и стайка девушек во главе со Светаной.
Смага, потоптавшись босыми ступнями на снегу, вдруг высоко подпрыгнул и повис, крепко обнимая бревно, затем обхватил его ногами и полез наверх. Мелкими судорожными рывками он поднялся до половины столба, дальше дело застопорилось. Руки больше не могли удерживать тело на весу и начали соскальзывать вниз при подъёме ног, после каждого рывка вперёд парень неизменно съезжал на то же расстояние назад.
- Давай, Смага! Давай!!! - пытались подбодрить его криками зрители, но это не помогло, расслабив объятия, тот спустился на лёд.
- Да я просто подумал наверху - и зачем мне эти жёлтые сапоги? У меня ведь и свои ещё вполне ничего, - обуваясь, отшучивался он от подначек.
- А ты, Путивой, разве не полезешь? - спросила Светана, заметив, что мы собираемся уходить.
- А зачем? - удивился я, нам с Добрыней вполне хватало заработка на справную одежду и обувь.
- Смотри - какие башмачки... Подаришь кому-нибудь, мало ли у нас девок. Если мне - то я тебя расцелую при всех.
Высокая статная Светана считалась завидной невестой, и была уверена в своей неотразимости.
Мне вдруг вспомнилась тётка Нежана. У них с Избором подрастало уже семеро детей, и такому подарку она бы явно обрадовалась. Прошлым летом я гостил у родных в Чернигове и нынче собирался повторить поездку.
Скинув шапку и кожушок, я подошёл к столбу, на ходу закатывая рукава, сапоги снимать не стал, больше полагаясь на силу в коленях. Для меня оказалось удобнее подниматься, обжимая бревно растопыренными пальцами и локтями, а снизу - согнутыми коленями, при этом ледяная корка почти не мешала. На удивление легко я забрался на самый верх и, перекинув через плечо связанные бечёвкой башмачки, так же ловко спустился.
- Ну, паря!.. Ну, ловкач!.. - восхищались зрители.
Первой подбежала Светана.
- Неужели решил мне подарить? - обрадовалась она.
- Да нет, это для тётки, - смущённо буркнул я, отводя взгляд. Неудобно было огорчать девушку отказом. Надув губки, та с обиженным видом вернулась к подругам.
Помогая мне одеться, Смага с надеждой спросил:
- Может, ты ещё раз за сапогами слазишь?
Но заметив мой возмущённый взгляд, сразу перевёл разговор:
- Дружинники за ворота выехали, к скачкам готовятся.
Чуть менее версты от городка по дороге в Ровень росла одинокая могучая сосна, приметное дерево хорошо просматривалось от въездных ворот и служило ориентиром во время конных состязаний. Победителем объявлялся тот, кто, обогнув сосну, первым вернётся обратно.
Толпа горожан во главе с воеводой, старостой и старшинами уже собралась на пригорке за оградой. Ожидая начала скачек, люди горячо обсуждали достоинства лошадей, бились об заклады на победителя. По другую сторону от ворот на пустырь понемногу подъезжали участники следующих скачек, конных на санях, среди которых я заметил Голика, младшего брата Смаги. Видимо, парнишка основательно готовился к первому в своей жизни состязанию, его возок казался лёгким и невесомым. Узкие боковые бортики и приподнятый задник, как и само сидение, были сплетены из ивовых прутьев с замысловатым узором. Загнутые впереди полозья и перекладина украшены фигурками рогатых оленей. В хвост и гриву его Бурки, трёхлетнего буланного1 жеребчика, были вплетены цветные ленты, а новенькая сбруя, как и вся упряжь, сверкала металлическими бляшками. Лошади и возки его соперников тоже были убраны по-праздничному. Подбодрив паренька и пожелав успеха, мы со Смагой ушли к зрителям.