С приходом весны стало ещё хуже, весенняя мощь переполняла меня, кровь весело бурлила в жилах, тело требовало движения и работы.
Вернувшись во двор, я принялся яростно бегать по кругу, временами переходя на прыжки, кувырки и другие кульбиты, которым научился в памятном путешествии с бродячим цирком. Пёс Трезорка вылез из будки и лениво следил за моими перемещениями, наклоняя кудлатую голову то в одну, то в другую сторону. Моя утренняя разминка давно стала для него привычным и будничным делом.
Разогревшись и размявшись, я перешёл в сарай, где продолжил занятия, но уже с различными предметами. Честимир привёл меня к Добрыне в начале осени, и тогда свои тренировки я полностью проводил во дворе. Кузнец сначала посмеивался над чудачеством навязанного ученика, но в разгар предзимней слякоти неожиданно выделил для моих упражнений большой пустовавший хлев, решительно разобрал все внутренние перегородки и помог очистить его от навоза и прочего мусора. Я засыпал пол песком, в углу для прыжков кинул несколько охапок сена, а возле дальней стены поставил вертикально здоровенную дубовую колоду. Получилось очень удобное помещение для занятий, можно было бегать, прыгать, метать ножи, топоры и даже устраивать учебные схватки с несколькими противниками. Летом старик привёз из леса и установил на ноги-сучья толстый обрубок липового ствола, на нём, как на коне, я тренировался стрелять из лука, колоть, рубить и вести бой, меняя положение тела.
За пять лет мне удалось многого достичь в воинском деле, к тому же Добрыня оказался весьма умелым мечником и щедро делился своим опытом. Помня о главной цели - стать обоеруким воином, левой рукой я научился орудовать почти так же ловко, как и правой, а метательные броски получались даже более точными, хотя и чуть слабее по силе.
Огорчало одно - не было достойного напарника для занятий. Местные мальчишки с самого начала относились ко мне, как к чужаку, пришлось в нескольких стычках с заводилами показывать силу и ловкость. Меня стали уважать и допустили в свой круг, но полностью своим так и не признали. Ближе всех я сдружился с сыновьями углежога Боняты, особенно со средним - Смагой, невысоким жилистым чернявым парнишкой, моим однолеткой. Несмотря на молодость, его считали умелым охотником и одним из лучших стрелков из лука в нашем селении. Он довольно ловко мог орудовать топором или копьём, но с мечом обращаться не умел, а чаще всего не хотел тратить время на воинские упражнения, и правдами или неправдами тащил меня в компанию сверстников или в лес на охоту.
Большую часть времени Смага проводил на лесных делянах вместе с отцом и братьями, где они валили лес, варили смолу и дёготь, готовили уголь для кузниц. Шустрый и бойкий на язык, он не мог жить спокойно, и при возвращении домой обязательно устраивал знакомым очередную весёлую каверзу. По малолетству парнишка любил засовывать мальчишкам за пазуху, а девчатам в лукошки с грибами и ягодами ужей и лягушек, мог угостить компанию горшочком якобы с мёдом, а на самом деле полном диких пчёл, несколько раз устраивал переполох в банях, притворившись банником6. С возрастом его проказы стали более изощрёнными.
Прошлым летом Смага на спор подрядил сына боярского тиуна7 Кветана, увальня и лентяя, дёрнуть за хвост племенного общинного быка Черню. Задача в целом была довольно простая, большинство наших мальчишек, как и я сам, в своё время с успехом выдержали это испытание. Огромный и могучий Черень обычно пасся немного в стороне от стада и разморённый летним зноем реагировал на такую попытку с большим опозданием, когда обидчика и след простыл. Кто же знал, что коварный искуситель заранее раздразнил быка, закидывая палками и комками земли, пока не довёл до белого каления.
Наша компания залегла в кустах на опушке берёзовой рощи, коровы и телята лениво жевали жвачку на лугу, пережидая полуденную жару. Вожак стада неподвижно стоял саженях в тридцати от нас. Подбодрив приунывшего Кветана словами напутствия, мы спокойно дожидались окончания его вылазки. Парень успел проползти по траве не больше четверти пути, когда бык заметил лазутчика. Развернувшись головой в его сторону, Черень шумно вдохнул воздух своими ноздрями, издал оглушительно громкий рёв и двинулся навстречу, постепенно набирая скорость. Его изогнутые острые рога стелились низко над землёй и сулили нарушителю спокойствия смертельную угрозу.
Кветан в ужасе вскочил на ноги и, вереща, как подбитый заяц, помчался обратно. Понимая, что хлипкие кусты - совсем не защита от многопудовой туши, он пролетел мимо нашей лёжки и стал судорожно карабкаться на толстую старую берёзу, резко выделяющуюся среди более молодых деревьев.