Каким ветром занесло его в наши края, он умалчивал, зато донимал рассказами о своей тяжёлой жизни на родине. Дальний родственник убил отца Отара и обманом захватил его надел, а мать и сестру заточил в темницу. Чудом избежав гибели, парень рвался восстановить попранную справедливость, отомстить недругам и освободить из полона сестру и мать, часто сокрушался, что остался голым и босым без хорошего и надёжного оружия. Так он разжалобил меня своими стенаниями, что нарушил я свой обет, посчитав, что выковав харалужную саблю, сделаю благое дело. Весной Отар исчез, даже не простившись, и я о нём долго не вспоминал.
Спустя четыре года осенью, после сбора урожая, наш староста отвозил подати в ближайший городок и вернулся с неожиданными новостями.
Во время последнего набега на дальнее порубежье в хазарской дружине особой храбростью и свирепостью отличались наёмники-касоги, эти воины первыми врывались в города и взяли в полон множество людей. После похода наместник принял весь отряд к себе на службу. В городке Буслай встретил этих наёмников и в командире признал пропавшего Отара.
- Его теперь Отабеком зовут, важным стал, не узнать, - рассказывал он. - Со мной даже здороваться не захотел.
Недели через две к нашему селению подъехал небольшой, не более десятка, отряд воинов, они не стали разыскивать старосту, а сразу направились к моему дому. Судя по чернявому обличью и меховым шапкам, это были касоги. Я работал во дворе, и был удивлён, когда нежданные гости остановились возле калитки. Командовал ими не по-дорожному богато одетый боярин с надменным и властным видом, только по голосу я узнал в нём прежнего Отара.
- Твоя сабля, кузнец, принесла мне удачу, и в благодарность за работу я плачу золотом, - отстегнув от пояса, он кинул мне под ноги глухо звякнувший кошель. - Взамен хочу попросить об небольшой услуге. Мне нужна ещё одна такая же сабля, за неё ты получишь плату вдвое выше.
Каково же было его удивление, когда я покачал головой и ногой толкнул назад брошенный кошель.
- Я работал не за деньги, просто хотел помочь тебе восстановить попранную справедливость, но теперь очень жалею об этом. Я и в мыслях не держал, что моё изделие будет нести боль и страдание мирным людям.
- Что ты знаешь, старик, о справедливости. Я отомстил врагам, вернул свою честь, и теперь служу закону и порядку, - лицо Отара побледнело от гнева. - Не тебе решать, кто прав и кто виноват, для этого есть установленная богом и людьми высшая власть.
Покосившись на спутников, он постарался взять себя в руки.
- Можешь не принимать плату, это твоё право. Спрашиваю ещё раз - возьмёшься за мой заказ?
- Нет!
- Своим отказом, кузнец, ты не оставил мне выбора, - по знаку командира воины спешились и окружили меня. - Знаю, что потеряв жену и сына, смерть ты встретишь без страха и с облегчением. Я не предоставлю тебе такой радости. За строптивость ты заслуживаешь более сурового и мучительного наказания. Да и я буду спокоен, зная, что твоим мастерством больше никто не сможет воспользоваться.
Всё прошло как в тумане, растянув руки, меня положили грудью на скамью, свистнула сабля. Я даже боли сначала не почувствовал, понял, что к чему, лишь когда один из воинов обмотал мою культю чистой тряпкой, и на ней проступила кровь. Сделав своё чёрное дело, наёмники не стали задерживаться и уехали из селения.
- Касог знал, как больно можно ужалить, - Белота скрипнул зубами. - Лишил мастера последнего утешения, что у него осталось - ремесла.
Рассказ старого кузнеца поразил меня своей какой-то звериной жестокостью.
- Где он теперь живёт? - спросил я.
- Купил поместье на Вардани, своих рабов и всю округу в страхе держит. Против никто и пикнуть не смеет.
- Я знаю, как помочь твоему горю, - мне хотелось утешить старика и напомнить свою задумку. - Завтра же начну мастерить протез.
Часть третья, главы 24, 25, 26, эпилог.
Глава 24
Слово не воробей, обратно под стреху1 не загонишь, ещё только обдумывая устройство протеза, я понял, что самонадеянно взялся за очень сложное дело. После того, как пара дней у меня ушла на тупое обдумывание различных способов крепления кузнечных клещей к будущей искусственной руке, я вдруг понял, что начинать надо с другого конца. Прежде всего необходимо изготовить сам протез.
На ровной дощечке я прочертил контуры стариковской культи и пририсовал к ней недостающие пальцы, затем, подгоняя по размеру обрезки кожи, стал шить перчатку, но вскоре понял, что опять делаю не то.
«Если вырезать из дерева точное подобие культи и всех пальцев, то подгонять, шить и собирать всё устройство по такому шаблону станет несравненно легче», - осенило меня.