Белота с большой неохотой выставил изувеченную руку мне на рассмотрение, и пока я работал ножом над липовой чурочкой, всё время донимал своим ворчанием. Зато, когда я натянул на деревянную культю кожаный чулок и стал собирать из вырезанных пальцев продолжение ладони, вдруг присмирел, стал заинтересованно посматривать за моими действиями и даже иногда давать дельные советы.
Для крепления пальцев и для усиления всего устройства понадобились упругие металлические пластины, и я несколько дней работал в кузнице. У старого мастера сохранился приличный запас различных по качеству металла заготовок и кусков железа, но всё равно мне пришлось ковать довольно много пробных пластин, прежде чем удалось добиться желаемого, чтобы после закалки они сохраняли заданную форму и не ломались при сгибании.
Услышав стук молота, ко мне потянулись селяне, несли на ремонт серпы, лопаты, ухваты и прочий инвентарь. Одним из первых пришёл староста, покрутившись вокруг и посмотрев на мою сноровку, остался доволен. Как оказалось, у него со старых времён сохранилось несколько мешков угля и криц2 железа, обещая свою помощь, Буслай уговорил меня взять в ученики своего старшего сына Юраса.
Парню шёл пятнадцатый год, учёба была в охотку, лукаво поблескивая такими же смышлёными, как у отца, глазами, он схватывал всё на лету и с каждым днём всё меньше путался под ногами, становясь настоящим помощником. Я был доволен, теперь, если задумка моя удастся, после нашего отъезда домой, Белота не останется в одиночестве.
Смага тоже не сидел сложа руки, он быстро ознакомился с жителями селения и у кого-то выпросил молодую пёструю собачонку с пушистым, загнутым кверху хвостом. Для Найды, так звали сучку, углежог построил во дворе тёплую будку, и отныне мы узнавали о появлении гостей по её звонкому лаю. В погожие дни он уходил с собакой в лес на охоту и частенько приносил домой белок, зайцев, куниц или какую птицу, снабжая нас свежатинкой.
За неделю до святок несколько дней стояла оттепель, а потом ударил мороз, и просевший подтаявший снег покрылся сверху плотной коркой. Воспользовавшись удачным моментом, за два дня мы со Смагой затропили по насту молодого лося и обеспечили себя мясом на всю зиму.
Праздники прошли незаметно. В отличие от друга, колядовать я не ходил, а всё свободное время увлечённо возился с протезом, разбирая, меняя и упрощая всю конструкцию. Довольно легко удалось придумать способ крепления механической перчатки на культе с помощью двух ремешков с затягивающими пряжками. А вот зажать в искусственной ладони кузнечные клещи, да ещё чтобы они удерживали горячую заготовку, никак не получалось.
- А зачем мне клещи в правой руке? - насмотревшись на мои мучения, спросил Белота. - Проще закрепить в ней рукоять для молотка. Если получится удачно, можно будет вырезать такие же рукояти для других головок и насадок, а потом менять инструмент по ходу работы.
Мне стало даже немного обидно. - «Почему я сам не додумался до такой простой мысли?»
Теперь задача упростилась, вместо отдельных пальцев я вырезал сплошную деревянную колодку, к которой ручка молотка крепилась наглухо через специальные отверстия. Для предохранения культи пришлось ещё обтянуть перчатку войлоком, и только потом сшивать и стягивать всё устройство с помощью железных пластин.
При свете камелька наскоро сшитый протез выглядел кособоким и неказистым на вид, но Белоте очень понравился. Закрепив его на руке, старик рвался сразу же провести испытания в кузнице и с трудом согласился ждать до утра. Он радовался, как ребёнок, и угомонился, лишь обстучав зажатым в механической руке молотком стены и порог избы.
Выйдя утром во двор, я услышал звон металла и заглянул в кузницу. Белота увлечённо работал мехами, раздувая в горне огонь. Затолкав в самый жар выбранную из лома железную болванку, он вытащил из-за пазухи тряпичный узелок и аккуратно высыпал из него на угли крошки хлеба, сыра и творога. Принося требу Сварогу, кузнец, обряженный в чистый кожаный фартук, с перетянутыми тесьмой белыми волосами и с молотком, зажатым в огромной рукавице, в свете пламени и сам походил на неведомого древнего бога, тихим шёпотом разговаривающего со своими товарищами.
Постепенно болванка раскалилась докрасна. Отмахнувшись от моей помощи, кузнец зажал её в клещи левой рукой и, помогая молотком в правой, перенёс на наковальню. Спохватившись, я поспешно вооружился большим молотом.
- Бим! - молоток старика неуверенно замер поверх заготовки.
- Бом-м! - стараясь придерживать удар, стукнул я сверху молотом.