Тем временем экс-макина, прижавшись к нему, сказала:
— Братик, я больше не могу терпеть. Сделай меня женщиной.
Может, ему померещилось? Возможно, при падении он сильно стукнулся головой. Но если он еще не потерял рассудок, то машина механическим голосом требовала от него именно того самого и даже поцеловала.
Вот и вся информация, которой он располагал, чтобы ответить на свой первый вопрос: «Что произошло?» Теперь нужно было выяснить, что происходит сейчас. Что ж, поразмыслим...
— <3апрос>. Не понимаю, — проговорила все таким же невыразительным тоном прильнувшая к нему экс-макина.
«Молодец», — мысленно похвалил себя Рику за то, что его разум и воля возобладали над рефлексами, и он не позволил себе проронить ни звука. Хотя ему так и хотелось возмутиться: «Вообще-то это я тут ничего не понимаю!»
Среди всех существ, участвующих в войне, экс-макины были самыми необычными. Во-первых, они никогда не действовали как отдельные особи, а существовали кластерами. То есть встреча с одной экс-макиной означала встречу со всей расой, сражение с одной машиной подразумевало сражение со всеми машинами. Во-вторых, специфичными были их способы ведения боя. Стоило хотя бы одной единице подвергнуться атаке, как кластер мгновенно анализировал маневр врага и менее чем за секунду подбирал оптимальный способ противодействия. Будь то эльфийская магия, гномьи заколдованные доспехи или драконий огонь. Любое оружие нападавшего они могли обратить против него самого. С ходом войны их боевой арсенал только увеличивался, и в теории они могли становиться все сильнее и сильнее до бесконечности.
Но был еще один любопытный нюанс — экс-макины никогда не нападали первыми. Они всегда давали мощный отпор агрессору, но сами ни к кому не проявляли враждебности. Даже в гномьих записях они были помечены как «неприкасаемые». Именно поэтому Рику заставил себя промолчать. Из-за одного неосторожно сказанного слова машина могла воспринять его и все человечество как врага, что обрекло бы людей на гибель.
«Что происходит, черт возьми? Как это понимать?» — недоумевал про себя Рику, пытаясь осмыслить свалившуюся на него груду противоречий. Экс-макины ведь никогда не совершали активных действий первыми. Руководствуясь этим знанием, он и попытался пройти мимо, не потревожив машину, но не вышло.
Рику неподвижно лежал, пытаясь сообразить, где же он совершил ошибку, и тут плотно прижимавшаяся к нему механическая девочка неожиданно отстранилась.
— <Предположение>. Сценарий невыполним в данной ситуации?
Рику на мгновение задумался, стоит ли отвечать на этот вопрос. По его замыслу, люди ведь призраки — они должны быть незаметными, словно их не существует вовсе...
Но машина обратилась к нему на человеческом языке, а значит, враг, как минимум, знает о существовании людей. Уже это само по себе пугало, но в данном случае молчание — то есть фактически отказ идти на контакт — она могла расценить как враждебность. Логика диктовала, что сейчас нужно подыграть машине. Пока он не поймет, что происходит, любой конфликт потенциально опасен.
Так что Рику решил нарушить молчание:
— Проблема не в том, выполним он или нет. Кто вообще разрешил тебе лезть ко мне с поцелуями?
По виду экс-макины казалось, что она решила проигнорировать встречный вопрос, но потом...
— Ладен[3]. Сценарий 072. «Я... Я это не специально... Случайно так получилось», — проговорила она так же монотонно, как и прошлую реплику про «братика».
Рику почувствовал, что у него закипают мозги.
«Что за чертовщина, вашу мать?»
— <Проверка>. Изменений в температуре, пульсе и размере репродуктивных органов объекта не зафиксировано.
— Может, не надо изучать меня как подопытного кролика?
Рику изо всех сил пытался сохранять спокойствие, что было крайне трудно, учитывая весьма шокирующее обстоятельство: враг наблюдал за его физиологическими реакциями, а значит, вполне мог воспринять любую ложь как акт враждебности.
Девочка, словно прочитав его мысли, продолжила:
— <3апрос>. Считается, что подобные ситуации вызывают у людей возбуждение. Ошибка?
— Хороший вопрос... Скажем так — у всех по-разному.
Соврать он не мог, но и до конца понять, что ей нужно, тоже. Ясно было только одно: раз машина следила за его физиологическими реакциями, то наверняка прекрасно знала, что Рику перепуган до смерти.