Шви на мгновение растерялась, и Рику взглядом попытался намекнуть ей, чтобы та ему подыграла. Но Шви была экс-макиной и намеков не понимала.
— Шви... поцелуй... заниматься... сексом...
Интересно, хоть кто-нибудь догадался бы растолковать эту фразу как «Шви поцеловала Рику и попросила заняться с ней сексом»?
Корон грозно сверкнула глазами и, засучив рукава, повернулась к Рику.
— Нет, подожди!.. Ты не!.. — только и успел выкрикнуть он, как по пещере разнесся оглушительный звук удара и следом нечеловеческий вопль:
— Хоть бы сперва ее в безопасное место отвел!!!
И Рику вырубился.
«Наш командир совратил несовершеннолетнюю беженку, которая только что потеряла дом» — вот такой слух мигом разошелся среди жителей поселения и стал предметом жарких споров.
— Нет, Рику тут прав. В нашей ситуации в любом месте, в любое время — если есть возможность, то, значит, надо пользоваться.
— Нет! Он должен был сначала получить ее согласие!
— Погоди! А кто тебе сказал, что она была не согласна?
— Верится с трудом...
Люди обсуждали совсем не то, что смущало в этой ситуации самого Рику. Например, никому не казалось странным, что Шви была несовершеннолетней. Интересно, это все сошли с ума или только он один? Известно, что от войны у людей мутнеет рассудок, но не до такой же степени. Похоже, это поселение уже переступило черту...
Пройдясь немного по округе и наслушавшись от жителей как похвал, так и нахватавшись презрительных взглядов, Рику направился в свое жилище и по дороге тихонько, чтобы никто не услышал, шепнул Шви:
— Что ж ты меня не пощадила, а?
— Не... поняла? — склонила голову набок Шви, искренне не подозревая, что ее обвиняют в редком коварстве.
— Ты же хотела «узнать мою душу», так? То есть, в твоем понимании, соблазнить, — сказал Рику, вспоминая подробности их встречи. — Не могла, что ли, принять облик повзрослее?!
«Тогда бы я не выглядел извращенцем», — сердито думал он.
— Этот облик, — не моргнув глазом, заявила Шви, — подобран под вкусы... человеческого самца... Рику.
— Значит, и ты меня в педофилы записываешь?! Вообще-то мне нравятся куда более фигуристые девушки...
— Неправда, — отрезала Шви. — В таком случае... почему ты... не совокупляешься... с той самкой... по имени... Корон?
«Итак, — задумался Рику, — железяка только что заклеймила меня педофилом, да еще и использовала Корон в качестве доказательства. На что мне разозлиться первым делом?»
— Все человеческие самцы... предпочитают самок... помоложе, — добавила экс-макина.
— Вот только обобщать не надо! У людей разные вкусы и предпочтения.
— Протест... Среди животных... репродуктивного возраста... более молодые особи... имеют преимущество. Закон... природы.
Ах ты ж... Рику понимал, что у экс-макин нет эмоций, но ему показалось, что девчонка смотрит на него с издевкой.
— Я... не обладаю... субъективным мнением. Люди любят... самок репродуктивного возраста... помоложе. Это... факт, — подытожила она.
— Ох, огребу я еще из-за тебя проблем... — устало проговорил Рику, продолжая ловить на себе неодобрительные взгляды прохожих. Ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем они наконец добрались до его жилища.
Это был безумно длинный день. Заполучить то, ради чего Рику, рискуя жизнью, отправился в поход, так и не удалось, но взамен он получил бомбу замедленного действия. Та в данный момент рассматривала его жилище.
— Ты тут... живешь?
— Удивлена, как тут убого?
— Удивлена... как тут... здорово.
Рику усмехнулся, гадая, знают ли машины, что такое сарказм. Увидев ужин, заботливо разложенный Корон на скатерти на полу, он принялся за еду — ему не терпелось поскорее набить желудок и забыться сном.
— Что ты... делаешь?
— Вам, экс-макинам, об этом заботиться не нужно, но люди умирают, если не едят, — устало объяснил Рику, не переставая орудовать вилкой. — Так что я поем и завалюсь спать. А ты веди себя тихо.
— Да, поняла... Буду вести себя... тихо, — повторила за ним Шви и стала изучать разбросанные по помещению карты и инструменты. А затем вдруг предложила:
— Рику... давай... поиграем.
— В смысле? — напрягся тот, застыв с вилкой в руке.
Шви указала на полку шкафа — там лежала старая шахматная доска, которая была с ним еще с тех времен, когда он жил в своем родном поселении.
— Ну уж нет, — коротко отрезал он, бросив в сторону доски еще более мрачный, чем обычно, взгляд. — В тот раз я согласился, потому что у меня не было выбора. Игры — это глупые детские забавы.