В связи с названием русского и славянского языка представляет интерес и название православной веры, употребляемое просвещенным иезуитом и папским посланником. Чаще всего православие называется «схизмой», а православные «схизматиками» («…значительная трудность, которая удерживает московитов в схизме, заключается в том, что мощи некоторых схизматиков прославлены тем, что они остаются нетленными…»), но нередко православие называется «русской верой» и противопоставляется «католической вере» как вере «истинной». Поссевино пишет, что «великий князь московский» Иван IV «после покорения большей части Ливонии изгнал оттуда всех католиков до единого силой оружия, насадил повсюду русскую веру и строжайшим образом утвердил ее» (там же, с. 32), или «московит… расширил пределы своих владений и самым ревностным образом насадил в Ливонии русскую схизму» (там же, с. 220), или о том, что он говорил с боярами «о католической и русской религии» (там же, с. 84). Разрабатывая планы приближения всех русских к католицизму и как бы предвещая обращение в унию части западнорусских православных верующих, Поссевино отмечает, что «Московия по традиции чрезвычайно зависит в делах религии от Руси (т. е. так называемых «западнорусских земель» или земель украинских и белорусских — Н. Т.), находящейся под властью польского народа (совсем недавно московские епископы утверждались киевским митрополитом русской веры…). Поэтому будет очень важно для обращения Московии, если епископы или владыки королевской Руси присоединятся к католической церкви» (там же, с. 39). Иногда Поссевино ведет речь о «русских обычаях» и «русских догматах», когда дело опять-таки касается православия. Он сообщает, что «храмы, в которых московиты в Дерпте и Ревеле исполняли церковные обряды по русскому обычаю, были разрушены лютеранами (однако это нечестивое дело были приписано католикам)» (там же, с. 42), или, перечисляя трудности введения в Московии католической религии, предупреждает, что в Московской Руси «очень жестоко наказывают того, кто осмеливается сказать что-нибудь против русских религиозных обрядов и догматов» (там же, с. 31). Свою веру Поссевино называет католической и опровержению православия, опровержению, в основном, чисто внешнему и довольно безапелляционному, он уделяет много места в своих сочинениях. «Обо всем этом, — поясняет ватиканский посланец, — можно будет узнать как из моей первой книги о Московии, так и из того сочинения о расхождении между католической верой и русской схизмой, которое я передал московскому князю по его просьбе» (там же, с. 70). Естественно, что Поссевино одновременно является непримиримым противником «лютеранской ереси». Именно под влиянием лютеранства, по мнению ученого иезуита, «у московского князя (царя Ивана Грозного — Н. Т.) создалось представление, что все католики (которых он зовет римлянами) впали в ересь и поэтому их легко будет покорить» (там же, с. 62). Добавим к этому, что по свидетельству того же Поссевино, Иван Грозный употреблял для католической религии и термин «латинская». Он говорил: «Близок день суда, когда Господь решит, наша или латинская вера основывается на истине» (там же, с. 77). Впрочем, этот термин не чужд и самому Поссевино, сообщающему, что «кроме тех чудотворцев, которых почитает латинская церковь, московиты имеют мучеников, епископов и монахов, которые, как они хвастаются, вознеслись на небеса» (там же, с. 209).
Таким образом, мы узнаем, что русские во времена Ивана Грозного называли католическую веру римской или латинской[12], а католиков — римлянами, сам же Антонио Поссевино в разговоре с грозным московским Государем называл православие и «греческой» верой[13]. Он сказал царю: «Чтобы мне не причинять Тебе досады всем этим, пусть Твоя Светлость прочтет то, что я по Твоему поручению писал о расхождении между католической и греческой верой» (Поссевино, 1983, с. 86). Наконец, молитвы, которые читались в русских церквах, Антонио именует, так же как и веру, «русскими молитвами», а не славянскими [«священники, одетые в священную одежду (если ее можно назвать священной), образовали посредине храма как бы венок и, по своему обычаю, читали русские молитвы» — там же, с. 85]. Однако надписи на иконах в России-Московии он называет славянскими: «… лики святых они пишут с исключительной скромностью и строгостью, гнушаясь тех икон, которые лишены славянской надписи» (там же, с. 211)[14].
12
В «Московском посольстве» сообщается, что московиты «к латинской церкви относятся с гораздо большей неприязнью, чем к греческой. Среди них не услышишь поношения Бога или святых, однако слова „латинская вера“ — у них самое сильное проклятие для врагов. Правдоподобно, что это и многое другое московиты сначала получили от греков, а затем пренебрежение и невежество в церковных делах, как это бывает, принесли еще больше ошибок» (Поссевино, 1983, с. 209).
13
В XVIII в. православие в России официально называлось также «грекороссийской» верой: «Лифляндец Крестьян Иванов, оставя лютеранский закон, принял наш грекороссийский». Ж. Анненк. 778. Бракосочетавающияся лица Грекороссийского исповедания ПЗС, XXI, 996. Защитительнице Святыя Православныя Грекороссийския церкви. Бров. Речи 23. См.: Словарь русского языка XVIII века. Л., 1989. Вып. 5. С. 228.
14
В разделе «Какие письма и подарки нужно посылать Великому Первосвященнику для Московского князя» во второй книге «Московия» Антонио Поссевино пишет: «Следовательно будут одобрены и охотно приняты: вещи такого же рода, некоторые большие сосуды из серебра с отделкой золотом…, также шелковые ткани, затканные золотом со своеобразным большим искусством, святые иконы, украшенные драгоценными камнями и жемчугом (на которых не должно быть изображения обнаженного тела), с надписью, сделанной греческими буквами, чтобы было ясно, что изображает эта икона, и написанные по греческому образцу» (Поссевино, 1983, с. 73). Не исключена возможность, что в данном случае и кириллические буквы Антонио называет «греческими» или «написанными по греческому образцу».