Выбрать главу

…Немец уже надевал штаны, когда, подкравшийся из - за дерева Топорков оглушил его  рукоятью пистолета, повалил в траву и , сжав ладони в замок, стал неистово душить до тех пор, пока у солдата не вывалился язык. Роста они оказались примерно одинакового, так , что  фельдфебельский мундир пришелся почти впору, жали  в поясе галифе, зато сапоги оказались тютелька в тютельку сорок первого размера, как по заказу. Переодевшись в серо- мышиную форму, Василий посмотрелся  в заботливо положенный Полиной, маленький квадрат зеркальца. Вылитый фашист – ни дать, ни взять. Топорков надел каску, поднял с земли вражеский автомат и проверил магазин, тот оказался полным. Из нагрудного кармана вытащил солдатскую книжку, с которой  на офицера глазела фотография фельдфебеля. И здесь все сошлось, как по уговору. Немец был его ровесником. Надо же такому случиться... Василий угодил родиться в год празднования юбилейной годовщины дома Романовых в тысяча девятьсот тринадцатом году.

— Значит, буду я пока Куртом Ротом , - подумал Топорков и засунул документ убитого немца в карман мундира. Потом, собрав свои нехитрые гражданские тряпки, побросал их в вещевой мешок. Мотоцикл стоял на обочине и тоскливо ждал седока. Как здорово получилось, что после третьего курса, весь поток слушателей академии прошел краткосрочный курс вождения мотоцикла. Как говорится, все можно пропить, кроме опыта. Василий улыбнулся, бросил  торбу в коляску, завел ручку мотора , который выплевывая из глушителя серо-черные кудрявые клубы дыма, помчал стального коня вперед. До Могилева было рукой подать, минут двадцать хорошего  хода…

Дорога до города  оказалась пустынной. Уже на въезде в Могилев Топорков заглушил мотор, торбу с тряпками забросил в придорожную канаву, а сам, свернув с шоссейки на большак, направился  дальше пешком, мелькать на колесах, значит  привлекать больше внимания…  Как угадаешь , какое время дня лучше? Идти по городу нелегалом среди бела дня в немецкой форме без бумаг и знания языка, да это не только неслыханная наглость,  но и не совсем оправданная дерзость. Проникновение же в город ночью опасно тотальными проверками на дорогах , повсюду шастают патрули. Василий дважды проходил мимо групп военных, не вызвав у них подозрений. Он искал связь с местным подпольем, но куда идти, где искать эти незримые нити, не знал абсолютно. Интуиция подсказывала бывшему артиллеристу держаться ближе к базару, там и многолюднее, да гражданского населения больше. Может , повезет  и удастся заполучить хоть какую-нибудь информацию. Для начала надо упасть на двое - трое суток в надежное лежбище, а там уж само время или ангел-  хранитель, какой помогут.

У входа  на  городской базар Василия ждала мышеловка. Вдруг откуда ни возьмись, из -  за угла вынырнули трое офицеров и двое солдат с нарукавными патрульными повязками. Он чуть не столкнулся с группой в лоб. Поравнявшись и, отдав честь, Топорков хотел уже нырнуть в кишащий людской поток, как услышал густой бас старшего офицера:

— Фельдфебель, остановитесь ,-  команда прозвучала угрожающе. Бежать было поздно.  Двое солдат и офицер вермахта в майорской форме перекрыли базарный вход у ворот. Василий остановился как вкопанный. Применять оружие было и глупо и бесполезно.

–Предъявите документы,- настроение у майора было явно недружелюбным. Вариантов не было ,и внешне сохраняя самообладание, Топорков вынул из нагрудного кармана солдатскую книжку.

— Будь оно, что будет,- подумал он про себя и исподлобья бросил острый взгляд на старшего по званию.

— Курт Рот, говоришь, а фото где, когда отклеилась карточка? - офицер ждал ответа и в этот миг один из патрульных прошептал шефу на ухо:

— Я знаю Курта Рота. Он из охранной роты гарнизона. Этот фельдфебель, похоже, самозванец.

— Взять его и доставить в комендатуру ,-скомандовал майор.– Там разберемся, что за птица.

Двое солдат заломили Василию руки и поволокли за угол. Там дышал парами,  потрепанный «Опель-адмирал.»  Топоркова затолкали в салон , следом села  вооруженная охрана. В  самый последний момент , уже за захлопнутой дверью, он услышал  реплику одного из патрульных офицеров:

— Сдается мне, что этот медведь есть русский диверсант…

************************************************* 20 апреля 1942 года, кабинет гауптштурмфюрера СС Вегера

…Тошнота подходила к горлу и беспокоила горечь во рту. Заместитель начальника Могилевского гестапо  Курт Вегер лениво потянулся к графину и залпом с жадностью осушил стакан воды. Во рту было противно, что называется, "кошки нагадили ". Капитану вчера повезло, впрочем ,ему почти всегда везло в преферанс и он редко бывал в «минусе». Вот и вчера фортуна улыбнулась, выиграл две тысячи оккупационных марок, выигрыш мог бы и больше, да партнеры осторожничали со ставками. Конечно, сумму эту нельзя сравнить с довоенной валютой, тогда две «косых» считались капиталом, а это «бабло» только и могло сгодиться на посещение двух-трех раз  второстепенных гаштетов или одного занюханного кабака. Играли до глубокой ночи , слегка взбодрились шнапсом, а на ночь глядя  отправились компанией в ночное кабаре. Там нагрузились основательно всякой дрянью. Курт смутно помнил, что кроме пива и водки, под занавес принесли пару бутылок французского шампанского и он под аплодисменты коллег пил на брудершафт с тамошней певицей , кажется она назвалась Терезой.  Рано утром Вегер проснулся и стал рассматривать на незнакомой стене репродукции  Дюрера. Сладкое сопение рядом  красивой, с пухленькими губками, барышни, вернуло его в мир реальности.