– Но…
– Никаких но!
– Жадимир ранен! – закричала я. Несколько лет назад я оплакивала его так, как только можно оплакивать любимого. Но тогда о его смерти мне только сообщили. Видеть, как он умирает у меня на руках, я не могла. – Сделай что-нибудь, я умоляю!
– Я и так делал! – рявкнул эльф. – Я вытащил его со свалки! Я дал ему достаточно сил, чтобы он продержался до твоей двери и смог ее открыть! Но я не всемогущ! С такими ранами не живут!
– Ясная… – прохрипел Ножов, и я заставила себя взглянуть в его лицо. – Ясная моя…
Роскошные золотистые волосы, которые я так любила перебирать, слиплись от крови. Через все лицо проходила рваная рана от когтистой лапы. Но голубые глаза смотрели как прежде – с нежностью.
– Прости меня, – я едва расслышала, и наклонилась к нему поближе. – Прости…
– Да, да, да, – всхлипнула я.
Жадимир попытался улыбнуться и вздохнул в последний раз.
Мне показалось, что мое сердце остановилось вместе с его.
Но предаться горю мне не позволил Даезаэль. Он довольно неаккуратно столкнул с моих коленей Ножова, влепил мне хорошую затрещину и рванул за руку, поднимая с пола.
– Хочешь разделить с ним участь? – прорычал он. – Хорошо, но только после того, как я довезу тебя до дома! Там хоть вешайся, хоть травись! Но без меня!
Эльф потянул меня из комнаты по коридору, ругаясь сквозь зубы.
– Крюк… – услышала я, и остановилась. Даезаэль так дернул меня за руку, что я думала, что вырвет ее с мясом. Но я отмахнулась от эльфа, поворачиваясь на звук.
Этот голос был мне знаком, но бежать перед лицом Владетеля Сыча я не собиралась.
Однако беглого взгляда хватило, чтобы я осознала – старый Сиятельный прилагал все силы, чтобы стоять на ногах.
– Сиятельная, последняя просьба…
– Некогда нам, – рявкнул Даезаэль.
– Нет, погоди, – решительно остановила я эльфа. – Я не могу его не выслушать.
– Замок скоро падет? – не как спросил, как констатировал факт Владетель.
– Да, – честно ответил Даезаэль. – Домен Сыча скоро перестанет существовать в принципе. Мы уносим ноги.
– Выведите меня на улицу, – попросил старик.
– Нет, – начал было целитель, но я уже взвалила руку Сыча себе на плечо. Не знаю, что мной двигало, особенно, если учесть, как Владетель обошелся со мной, но что–то в его словах прозвучало такое, от чего нельзя было проигнорировать просьбу.
– Чтоб вас всех чахи и дрыхли взяли! – чуть не плача, пожелал эльф, но пристроился с другого бока.
Вдвоем мы практически вынесли Сыча во двор, где царил сущий хаос. Люди спасались как могли – кто–то седлал коней, в надежде прорваться, кто-то баррикадировался в башне, кто-то бежал в замок.
Владетель с неожиданной силой оттолкнул нас и выпрямился.
– Сиятельная, – светским тоном сказал он. – Вам нужно бежать, вход в подземный ход находится в конюшне Владетеля, в третьем стойле. Вам не составит труда открыть его. И… передайте Вышеславу, что я делал и сделал все, что мог.
Я кивнула. Что бы это ни значило, но король услышит последние слова Сыча.
Благородный аристократ развернулся лицом к трещавшим воротам – последнему оплоту перед врагом, и запел. Поначалу его голос дребезжал и срывался, но с каждым новым словом становился сильнее и сильнее. Казалось, Сыч молодел прямо на глазах – а, может, так оно и было на самом деле. Через белую батистовую сорочку ярко вспыхнула татуировка – птица, распахнувшая крылья в полете.
Я покосилась на Даезаэля. Теперь он не настаивал, чтобы мы немедленно спасались, нет, он был полностью поглощен мощью магической стихии, которая разворачивалась перед нами.
Я не знала этого заклинания, но чувствовала, что сейчас я вижу магию рода, магию Благородных в ее истинном величии. Кинжал в ножнах дрожал и вибрировал, воспринимая магические потоки, ожог от татуировки горел от боли.
Даже бегающие по двору люди замерли, кое-кто с благоговением опустился на колени, кто-то упал на землю, сворачиваясь в клубочек и прикрывая голову руками.