– Это… это было предсмертное заклинание Владетеля Сыча, – ответила я. – Думаю, проблема с волкодлаками решена.
– Думаю, что и с замком тоже, – поежился эльф. – Я даже не думал, что возможна магия такой силы! Удивительно, что на нас потолок не рухнул.
– Он укреплен как раз на такой случай, – ответила я, проведя рукой по стене. В пальцы едва ощутимо уколола магия рода. – Те, кто строил замок, постарались предусмотреть все возможные варианты. Не оборачивайся, Драниш, думаю, мы здесь одни. Вход закрылся, как только я через него проехала.
Туннель вздрогнул еще раз. Несколько светильников погасли. На нас посыпался песок.
– Нужно двигаться, – решил Драниш.
Протиснулся вперед, оставив эльфа прикрывать тылы, и обернулся, встревоженно посмотрев на меня:
– Как ты, Ясноцвета?
Я пожала плечами. Это мне нужно было спрашивать, как себя чувствует Драниш, ведь он участвовал в сражении с волкодлаками. Но на тролле особых ранений было не заметно, поэтому я решила не волноваться зря.
Драниш кивнул каким–то своим мыслям и тронулся в путь.
Сколько раз во время этой ночи я с благодарностью вспоминала науку Мирика – спать во время ожидания! И когда мы ехали казавшимся бесконечным подземным ходом, и когда выбрались наружу и Драниш, быстро сориентировавшись, повел нас прочь от замка.
Сам замок сейчас торчал в предрассветном небе, словно сломанный клык. Его высокие башни обрушились, а само строение заметно покосилось.
Эльф остановил коня и залюбовался трагичным и одновременно величественным видом.
– Даезаэль, – нетерпеливо позвал Драниш.
– Отстань, животное! Тебе не понять! Я созерцаю красоту! Все-таки я эльф как-никак.
– Когда замок был целым, ты на него так не смотрел, – заметила я.
– Конечно, что я, замков не видел? А теперь родовое гнездо Сычей – уникальнейшее зрелище! После битвы, после всплеска магии невиданной мощи… Полуразрушенный… Опустевший… Разграбленный… Скоро его стены оплетет плющ, и они будут символом глупости человеческого рода, допустившей такое. А потом на опустевшие земли придут жадные крестьяне. Они будут разбирать замок по камушку, и строить сараи и погреба. Они выломают из стен то, что не доломали до них, и настенный подсвечник с родовым гербом будет держать обтрепанное полотенце возле рукомойника…
– Почему не свечку? – удивилась я.
– Дочка аристократа! Где ты видела у крестьян свечи такой толщины? Это же расточительство!
Целитель немного помолчал, лицо у него было мечтательным.
– Вот она, истинная красота, воспетая поэтами древности, – Он привстал в стременах, протянул руку к замку и продекламировал торжественным голосом: «Там где лик твой покосившийся, Созерцал я тлен величия, И в кошмарах возродившийся, Вид ужасного обличия».
– Это эльфийская классика? – поразилась я. Избранные стихотворения эльфийских поэтов я учила в обязательном порядке, на случай, если мне вдруг на свидании будут читать что-то красивое, а мне нужно будет продолжить. К сожалению, никто и никогда на свиданиях не читал мне на память красивейшие строки о красоте природы и таинственном взгляде возлюбленной, однако бесконечные часы, проведенные за заучиванием витиеватых фраз, у меня в памяти отложились очень хорошо.
Даезаэль неопределенно пошевелил пальцами:
– Скажем так, перепевка с классики.
– Если ты налюбовался, может, поедем? – разрушил очарование момента практичный тролль. – Мало ли…
– Думаю, нам теперь опасность не грозит, – серьезно сказала я. – Владетель Сыч своим последним заклинанием уничтожил всех врагов в округе.
– Что ему стоило сделать это чуть раньше, – хмыкнул Драниш, потирая плечо. – Ночка выдалась горячей.
– Его драгоценный первый муж нашей Сиятельной опаивал сильнодействующими настойками. Удивительно, что он вообще смог с кровати встать. От бедного старикана так разило, что мне плохо даже от самого запаха стало! А представь, все это – внутрь.
– А Жадимир… – начал было Драниш, но я коротко ответила:
– Умер.
Тролль хотел что-то сказать, но передумал, взял поводья моего коня и направился к дороге, не заботясь, последует ли за нами эльф.