Побоялся жениться – исчез подлец,
А как уговаривал! Артист летучий,
Ой! Хоть высплюсь я наконец,
Нет! Летит! Ночной ангел певучий.
И кольцо несёт, в виде двух сердец,
И пищит: «Я так рад! Я соскучился!»
Ну держись, жених, считай – ты мертвец,
Ты родился под звездой невезучею.
Тишина. Что-то сон нейдёт,
Уж рассвет между штор крадётся,
Жизнь бесшумно мимо течёт,
Всё в сравнении познаётся.
Есть – убил бы, а нет – купил бы,
А любовь редко взаимная,
Хуже нет комариного писка,
И страшней тишины могильной.
И никто иной
Человека может спасти
Только другой человек.
Человек. И никто иной.
Если рядом с тобой такой —
Делит печали и радости,
Дорогое вино игристое
И хлеба последнюю корку,
И рубашку единственную
Тебе отдаёт,
А сам остаётся голым…
Вот он спасёт.
Не утопит, а руку подаст,
И морду набьёт неприятелю,
И тебе, если надо,
Даст в глаз,
Чтоб близорукость исправить,
Вот он не уйдёт
В запас,
Даже если его отправить.
Обычно они серьёзные,
Не романтичные, скучные
И такие упёрто-надёжные,
Надоедливые, друзья лучшие.
Могут позвонить ночью,
Могут денег попросить в долг,
Могут тебе дать кредит бессрочный,
Хотя сам – гол как соко́л.
Если рядом с тобой такой —
Береги, как зеницу ока,
Ведь спасти человека
Может лишь твой
Человек лучший,
И никто иной.
Дай Бог всем
Обережных ангелов
В виде хороших
Человеков рядом.
Белый свет становится чёрным
Белый свет становится чёрным.
Был цветным – оранжевым, жёлтым,
Синим, красным, розово-пыльным,
Был жизнерадостным, стал постылым.
Почему чёрный вдруг доминантный?
Поступая нетолерантно,
Он, размахивая кистью с краской,
Чёрным цветом всё закрашивает.
И небо, и землю, и лето, и зиму,
И говорит: «Смотри, как красиво!
Всё одинаково чёрное
И абсолютно бесспорное».
Чёрное небо с просинью,
Чёрное золото осенью,
Чёрный снег на деревьях голых,
И чёрное солнце тяжёлое.
И все промолчали,
И чернотой любовались,
И только вода прозрачная
Взбунтовалась
И не поклонилась чёрному
Цвету мрачному,
И всю черноту смыла,
К чертям собачьим.
Ты, чёрный, имеешь право
Быть равным среди разных,
Но быть доминантой – это опасно
Для остальных – несогласных.
Если в чёрный добавить оранжевый,
Получится радостно-шоколадный,
А синий, смешанный с белым,
Станет голубым, небесным.
Все цвета и оттенки имеют право
Быть чистыми, без разбавлений,
Но ни один не должен быть главным,
Иначе ослепнем от канареечного,
И замёрзнем в лабиринтах белых,
И увязнем в текстурах фиолетовых.
Белый свет
Не должен стать чёрным
Только потому,
Что так чёрный хочет.
Работа, как работа
Крылатая пехота,
Береты голубые,
Работа, как работа,
Ну и прикид красивый.
– А помнишь?
– Было дело!
Вдвоём мы против взвода,
Спина к спине… Сумели!
Работа, как работа.
– А помнишь?
– Ну конечно!
Красивые девчонки,
Захват прошёл успешно,
Отбили от подонков.
– А помнишь?
– Ну а как же!
Скрутили кукловода,
Здоровый был, чертяка…
Работа, как работа.
Два друга на террасе,
Увитой виноградом,
В тельняшках, седовласые
Работу вспоминают.
– Давай, 2 августа,
За тех, кто небо пашет,
Кто куполами белыми
Нам душу будоражит.
– Ну что, давай за ротного,
Хороший был мужик…
– Давай ещё за взводного,
– Давай за всех, старик!
Крылатая пехота,
Береты голубые,
Работа, как работа.
«Служу тебе, Россия».
Жизнь – река
Кто-то сказал, что жизнь – река,
И ты плывёшь или по, или против,
Гребёшь с усилием или слегка,
Или вообще – ты пассажир в лодке.
Моя же жизнь – пустыня бескрайняя,
Солнце в зените, песок на зубах,
Вместо подушки – под голову камень,
Воды ни капли и животный страх.
У кого-то жизнь – лес непролазный,
Дремучий, злой, где ели, как стражи,
Туда даже свет дневной не заглядывает,
И белой зимой там темно и страшно.
А ещё жизнь бывает – бродячий цирк,
На арене ты клоун забавный,
А за кулисами – грустный старик,
Перебивающийся с хлеба на квас.
Знаю человека, у него жизнь – океан,