В свои семьдесят или около того тот был высок и широкоплеч. Он встретился с ней глазами и в изумлении застыл на месте. Наконец повернулся к Джону и заговорил по-итальянски.
— Анджелина, это мой дед, Джованни Валенте, — представил Джон старика.
— Ciao, синьорина Анджелина, — с улыбкой проговорил Джованни. — Вы прекрасны, как Виттория.
— Синьор Валенте, извините, но я не могу говорить об этом.
— Дед и понятия не имел, что я знаком с Ковелли, — вмешался Джон. — Поэтому не надо сердиться на него.
— Нет! — остановил его Джованни. — Это моя вина. Моя мать прокляла вашу семью, Анджелина. Джона и на свете еще не было. Сердиться нужно на меня.
Анджелине хотелось уйти.
— Я ни на кого не сержусь. Мне всего лишь хочется домой. — И она направилась к двери.
Джон схватил ее за руку, пытаясь остановить.
— Прошу, не уходи так. Ты мне не безразлична.
Она вырвалась:
— Если у тебя хоть что-то осталось ко мне или моим близким, не беспокой нас еще полвека.
Она вышла и хлопнула дверью. Звук эхом отозвался в комнате.
От тупой боли в сердце Джону стало трудно дышать. Знакомая сцена: еще один человек, к которому он неравнодушен, бросает его. У него поникли плечи.
— Извини, я ничем не мог помочь, — сказал Джованни.
Джон подошел к окну, почувствовав внезапную опустошенность.
— И почему мы не можем быть с женщинами, которых любим? — пробормотал он.
Джованни подошел к внуку и положил руку ему на плечо.
— Иногда мы ищем не ту. Теперь я понимаю, что Виттория была не для меня. Она полюбила другого прежде, чем я попросил ее руки. Но моя глупая гордость не позволяла мне отпустить ее с миром. Я годами упорствовал, пока моя уязвленная гордость не довела до того, что от меня ушла Лия. Даже жизнь моей единственной дочери была омрачена нашим несчастливым браком, и боль переживаний выпала и тебе. — Он посмотрел Джону в глаза. — Прости меня. Это наша семья была проклята, потому что я задушил в себе любовь. Ты можешь изменить это, сынок. Пусть Анджелина научит тебя.
Но Анджелина ушла. А с ней ушла и любовь.
— Это уже неважно. Ты же слышал. Безнадежно, как у тебя с Витторией.
Джованни печально улыбнулся.
— Нет, сынок, не надо так думать. К тому же дело обстоит совсем иначе. Виттория любила другого, а Анджелина любит тебя. А если она пошла в бабушку, то ее сердце будет отдано только одному человеку.
Дед вытащил из кармана пиджака бархатную коробочку и открыл крышку. Внутри сверкало великолепное кольцо, украшенное бриллиантами и рубинами. Кольцо невесты. То самое, которое Джованни должен был надеть на палец Виттории. Но этому не суждено было случиться. И в гневе он проклял род Ковелли и украл кольцо невесты. Теперь он понял, что давно пора вернуть его, чтобы положить конец проклятию, годами преследовавшему оба рода.
Джон подавил волнение, искренне желая и в то же время опасаясь обрести надежду. Любовь так часто ускользала от него.
— Я не верю в любовь, — и добавил про себя, что она приносит только горькие разочарования.
— Прекрасно, упорствуй. Посмотри, куда это завело меня. Впереди у меня только одиночество. — Джованни взглянул в окно на мерцающие огни города. — Думаю, ты не станешь беспокоиться, если Анджелина найдет себе другого. Того, кто будет любить ее. Мужчину, который пройдет с ней по жизни.
Джон едва не задохнулся от боли, которую ему причинили слова деда.
— Перестань! — закричал он. — Ладно, я понял, куда ты клонишь.
— Так делай что-нибудь. — Старик протянул кольцо. — Проклятие снимется, если оба рода объединятся.
— Она не хочет иметь со мной дела.
— Уверен, ты переубедишь ее. В ее прекрасных глазах были слезы из-за мужчины, которого она любит.
От вспыхнувшей надежды сердце Джона учащенно забилось. Он взял коробочку из рук деда.
Глава одиннадцатая
На следующее утро Анджелина сидела в своей постели. Был уже час дня. Боязнь расспросов родных вынуждала ее не выходить из комнаты.
Она и так уже пролила немало слез из-за Джона во время ночного полета, не говоря уже о том, что прорыдала всю дорогу домой из аэропорта, где ее встретил Раф.
И как она позволила себе так увлечься? Нет, отныне она выбросит его из головы. Он убил в ней всякие чувства. При мысли о Джоне и его предательстве ее наполнял только гнев.
Нужно взять себя в руки и жить дальше. Разумное решение. Но как она будет работать на «Росси интернэшнл», зная, что все это время Джон лгал ей и ее родным? Тони сказал, что контракт с «Росси интернэшнл» подписан на жестких условиях, которые нельзя нарушить. Безвыходное положение. Но если контракт и нельзя нарушить, то она вполне может отказаться от своей должности. Она может бросить работу, уехать из города и забыть о Джоне. Забыть, как быстро она подпала под его чары? Как чуть не занялась с ним любовью? Сердце наполнилось тоской. Неужели она предала память о Джастине?