— Отключить сессию внешнего управления выбывшего бойца личный номер…
— Да! И заткнись на время, пока сам не позову!
БСК «Вурдалак» Михаила Иванова замер в двух метрах от дверного проёма в помещение, где располагались блоки утилизаторов. Шедший следом десантник тоже остановился. В его мыслях вяло промелькнуло удивление, но управляющий им Инк знал, в чём дело. Он сразу уведомил подопечного, что прекращено внешнее управление и теперь Михаила придется отнести в руках. Выронив на пол мёртвое тело девушки, десантник беспрекословно сделал шаг вперёд.
Скафандр Михаила, так и не получивший приказа о прекращении поддержании жизнедеятельности организма, продолжал искусственно качать кровь, насыщая ее кислородом. Его системы справлялись ничуть не хуже медицинских комплексов, способных годами поддерживать жизнь в фактически мертвом теле.
Гулко ударило сердце… Ещё раз… И ещё один. Словно кто-то невидимый рывком вывернул ручку газа, заставляя сердце стучать всё быстрей и быстрей. Индикаторы состояния рванулись к самым верхним, пиковым отметкам:
…запрет приёма внешних сигналов и команд.
Принято.
…анализ.
Коллапс функций центральной нервной системы в результате глубокого психологического стресса. Системы реанимации БСК дали время на разгрузку ЦНС.
…снять ограничение на форсаж организма.
Принято.
…принять классификацию противника.
Выполнено.
Михаил резко развернулся к подходящему бойцу и перехватил протянутую руку. Тускло маякнув в свете лампы, десантный нож с визгом вошёл в подмышечное сочленение. Несколько быстрых движений и труп десантника медленно падает на пластик напольного покрытия. На скрытом броней лице Серого навсегда застыло облегчение и еле заметная улыбка…
Отпустив кнопку активации мономолекулярного режима, Михаил убрал нож в магнитное крепление на бедре. Подняв с пола ДК, выпавший из рук собрата десантника, Михаил на секунду присел возле трупа девушки. Протянув руку, он коснулся локона волос Елены. Чуть дрогнув, перчатка замерла, индикация эмоционального состояния упала к нулевым отметкам…
Коротко пискнул детектор движения. Отработанный сотнями тренировок уход с линии атаки и короткая очередь прошивает шлем показавшегося в дверном проёме десантника. По помещениям убежища разносится тревожный вой сирены. Ствол автомата безошибочно находит скрытый динамик системы оповещения, и одиночный выстрел заставляет его замолчать.
— Правильно ребята, враг на территории… Бойтесь…
Отстегнув от пояса гранату, Михаил катнул её в конец коридора. Очередная смена позиции, и несколько коротких очередей уходит к показавшимся там десантникам. Взрыв разбрасывает бойцов в стороны и заставляет на секунду потерять ориентацию. Этого времени вполне достаточно, чтобы Михаил совершил рывок через весь коридор.
Левый локтевой щиток парня врезается в шлем одного, а короткая очередь отбрасывает другого десантника к стене, повторно отправляя в нокдаун. В присяде сделав подшаг, Михаил крутанулся на месте, и оказавшийся в правой руке, вместо автомата, нож подрезает коленный сустав противника. Продолжая движение, парень выполняет перекат, и очередь из автомата, который держит уже левая рука, уходит в грудную пластину покалеченного бойца. Короткий бросок, и нож ставит точку, входя в шейные сочленения под подбородком. Тем временем автомат выдаёт короткую очередь в шлем второго десантника, который, наконец, отлип от стены…
Обиженно полыхнув искрами, замок тюремной двери разблокировал запоры. С громким скрежетом сдвинув створку в сторону, Михаил вошёл в помещение. Нулёвый БСК летит на пол, а он сам возвращается к двери контролировать подступы.
— Быстро одевай! И объясни мне в двух словах: как вы это допустили?
Гибким движением, поднявшись с койки, Татьяна Иванова бросилась к скафу. Раскрыв его, она несколько неуклюже забралась внутрь. Через пару минут процедура полевого облачения была завершена и она наконец смогла ответить:
— Режим внешнего управления доступен только по коду Василя и президента. Кто мог знать, что получив всю полноту власти, главный окажется таким уродом?
— Должны были знать… — зло сплюнул Михаил и уже спокойно спросил. — Готова?
— Почти… Где Лена?
— Её больше нет… — три коротких слова упали в тишину и заставили Татьяну заметно вздрогнуть.
— Я понимаю… — подойдя к кровати, она достала из под одеяла ребенка и повернувшись к сыну спросила. — В руках нести опасно, что делать?