Прогноз: Восстановление пациента с вероятностью 98 %, время полного выздоровления 11 месяцев 26 дней, процент ошибки прогноза плюс минус 1 %, ошибки восстановления памяти пациента 15 %.
Оценка: Прогноз лечения признан удовлетворительным.
На дисплее КПП подключенного в больнице поселка к стационарному комплексу медицинского обслуживания, высветилась зеленая надпись с диаграммой времени лечения больного. Увидев результаты, Бероев подошел к лежащему под защитной пленкой и опутанному медицинскими приборами сыну и долго стоял рядом, пытаясь что-то разглядеть сквозь одетую на лицо сына плотную маску. На лице самого Олега Борисовича уже не отражалось беспокойство. Теперь было ясно, что с сыном всё будет в порядке. Вернувшись в кресло, мужчина снова крепко задумался.
Там, на поляне, рассказывая Игорю о возможностях армейского КПП, он не стал упоминать, что история о «солдате неудачнике» — это история о нём самом. Это его, тогда ещё совсем зеленого солдата саперного отделения, подорвавшегося при деактивации противотанковой мины и разорванного на части, упаковали в этот самый КПП. Через два года, он пришел в себя, полностью здоровым. Вот только с памятью действительно что-то случилось. Олег вдруг обнаружил, что теперь прекрасно знает не только устройство мин и способы их установки, но и отрывочно помнит совсем другую войну. Часть памяти и вовсе оказалась чужой. А вот некоторые личные воспоминания пропали.
Сначала это его сильно напугало. Но потом, со временем, всё само собой улеглось. В условиях боевых действий, как-то не было времени рефлексировать. Постоянные бои за Норвежский Производственный Комплекс не оставляли место для личных переживаний. После семи лет сражений между европейцами и россами, Бероев вернулся в родное село, в глухой Сибирской тайге и вообще перестал обращать внимание на эту странность.
Чуть скрипнув дверью, в палату вошла Лариса Васильевна Старицкая, «рулившая» всем управленческим комплексом посёлка.
— Как он?
— Уже хорошо… Через год выйдет из ящика здоровым как медведь… — улыбнувшись, ответил Олег. Женщина, посмотрев на дисплей с мониторингом процесса выздоровления, кивнула и присев на стоящий возле кокона стульчик, спросила:
— Его матери сообщишь?
— Если вспомнит, что у неё есть сын и позвонит, то скажу. А сам звонить не стану.
— Почему?
— Последний раз она интересовалась Димой два года назад. И выходит, что не очень-то её беспокоит его судьба…
— Не понимаю… Он же ее сын. Как так можно?
— Не переживай, люди разные бывают и такие тоже. К тому же в Москве слишком бурная жизнь, чтобы отвлекаться на детей.
— Ты на неё злишься? — внимательно глядя в глаза Бероева, спросила Лариса.
— Нет… — печально вздохнул Олег. — Понимаешь, Лара… Мне не за что на нее злится. Когда мы поженились, я только-только вернулся на гражданку после Норвежского конфликта. Герой, медалей десяток, на карточке денег куча. Вот и приглянулся столичной красотке. Да только вся любовь осталась там, в Москве. Здесь ей было скучно и душно. Развернутся негде… Сама же знаешь, как ко мне на селе народ относится…
— Нормально, относится… уважает…
— Вот-вот, поэтому и Ольгу все за версту обходили. Знали, что если вдруг чего подумаю… то вмиг голову откручу. В Москве, помнится, чуть ли не на всех балах да приемах приходилось осаживать разных, — грустно улыбнулся Олег. — А тут для нее, с таким уважением, как в тюрьму попасть. Ей же было нужно внимание…
— А то-то, ты её чуть ли не на руках носил…
— Носил, да только ей видно этого было мало, вот и уехала.
— Все равно, я ее не понимаю.
— А и не надо… Пойдем лучше чаю попьем, нечего тут сычами сидеть. А мониторинг состояния сына, я уже давно на свой коммуникатор перенаправил.
— Как так? Никто же не знает, как вообще с этими комплексами можно напрямую работать?
— Ну, я например, знаю… Просто объяснить не смогу как. Знаний не хватает.
— Олег, а сколько у тебя ещё таких секретов? Вон и КПП у тебя армейский имеется, и на медведя ты только с одним ножом ходишь?
— Ходил, Лара, ходил… Ты ведь знаешь, как Димка появился, я такой ерундой страдать сразу перестал… — Олег тяжело поднялся из кресла, в котором сидел возле сына.
— А год назад? Это что, по-твоему, было? — взрослая женщина удивленно захлопала ресницами, словно меленькая девочка.
— Так я же не на медведя, а за грибами пошёл. Потому и взял с собой только нож. Неудобно же с ружьем за грибами — засмеют, — смутился Бероев. — Откуда я мог знать, что этот «дурилка плюшевый» зачем-то к поселку притопает?