Не обращая ни на что внимания, девушка наклонилась через стол и прошипела в лицо своему командиру.
— Ты совсем мозги потерял, или на соседей работать начал?
— Спокойно Скала… Что случилось?
— С какого перепоя, ты его одного отправил?
— Я никуда, никого, не отправлял!
— Суки… уррр-оды… — Скала в ярости врезала кулаком по столу. Многослойное бронестекло, прикрывающее встроенный во всю поверхность стола интерактивный экран, покрылось сеткой трещин. — Пять минут назад его скоростной борт забрал. Пункт назначения — Москва. Что хочешь, придумывай, но чтобы через пятнадцать минут вся рота летела следом.
Комроты кивнув и нажал, чудом уцелевшую на экране, пиктограмму связи, — Костя… Что у нас на Москву из дежурных тем на реактивной тяге?
— Минуту… — появившееся в системе связи лицо особиста, отворачивается в сторону. — Билеты на спектакль в Большом, через три часа, подойдет?
— Костенька, я тебе кровать утром заправлю, и кофе напою по-французски. Но, чтобы в Москве мы были в полном «боевом» и уже через час! — нагло влезла в поле зрения камеры Скала.
После этого особист секунду всматривался в ее обеспокоенное лицо и, вздохнув, выдал.
— Тогда войсковая операция. Против АСГ-шных наркоторговцев. Полиция давно просит их прижать. Только руководство в штабе отказывается, метод не слишком законный. Кому-то из генералов с креслом придется расстаться. Не разрешат.
— Константин, на сколько человек запрос, — с подозрением уточнил комроты.
— Трое, в полном боевом…
— Тотальное уничтожение?
— Да.
— Будет вам согласие штаба… — на ходу бросила Скала, выбегая из кабинета.
— Смерч, чего с ней?
— Нашего уникума, кто-то в Москву умыкнул.
— Вот это новость, — удивленно протянул Костя. — Есть предположения кто?
— Ты особист или я? Выясняй! — в голосе командира прорезались стальные нотки.
— Пять минут… И я разнюхаю, что смогу…
— Три… Через пять, мы уже летим, — сказал Иван Измаилович, глядя на появляющийся, на дисплее приказ о проведении войсковой операции по уничтожению всех обнаруженных точек незаконной продажи наркотических веществ в Москве. — Знаешь, кто приказ отдал? — ротный задумчиво посмотрел на собеседника.
Константин бросил взгляд в сторону от камеры, на его дисплее был тот же самый приказ:
— Ты знаешь, Иван, я пожалуй откажусь от кофе… Что-то мне перестает нравиться, то, что происходит.
— Потом… Объясни, что там за проблема с законностью?
— А… — досадливо отмахнулся особист. — Там у всех дипломатическая неприкосновенность…
— Это нам, если что, лет по пять прибавят… Похрен, сам на цель пойду. С ребятами из стариков по дороге поговорю… Думаю, найти двоих будет не проблема.
— Одного еще найдешь… И можешь не дёргаться. Нихрена нам не будет. Читай внимательно приказ: «Уничтожить людей в указанных зданиях, пленных не брать». Приказ под личную ответственность приказавшего. Сам знаешь, такие приказы сначала выполняются, потом обсуждаются. Но при этом, исполнители ответственности не несут. А запретить выполнять приказ машины не могут, или ты под трибунал или тот, кто приказал. Дилемма, которую они решить не в состоянии. Потом, правда, найдут «виноватых» и накажут «кого попало». То есть, того, кто отдал этот приказ.
— Да знаю я! И всё равно сам пойду… — Капитан встал и, оправив форму, вышел из-за стола. Глянув на отражение в зеркале, усмехнулся и весело сказал отражению. — Капитан, никогда ты не будешь майором, — и, после небольшой паузы, сам себе ответил. — А нас… рать!
В коридоре его догнала и зашагала рядом, поправляя на голове гарнитуру связи, Скала.
— Семён пойдёт третьим… вроде пока успеваем. Я кое-что узнала и, похоже, что это наши друзья из контрразведки воду мутят. Совсем оборзели. Чувствую, получат они у меня по самое не хочу.
— Скала, а может, ты зря волну гонишь? Поговорят, да отпустят…
— Может и зря, а если нет?
— А если нет, тогда я им не завидую… Ты кстати, как штаб уговорила?
— Сказала, что если через минуту приказа не будет, то завтра переоформлю контракт и полечу к ним. Ррр…а…ботать… — раскатисто прорычала последнее слово девушка. И столько в её голосе было ярости, что капитан непроизвольно передернул плечами. Каждый раз, слыша это грудное рычание, он искренне радовался, что ярость, этой, такой миловидной, девушки, направлена не на него…