Невольно, в памяти Ивана Измаиловича, встали события двенадцатилетней давности. Когда остатки роты вернулись назад, и застали её режущей ножом английских десантников. Это зеленые салаги, впервые одевшие БСК, считают себя неуязвимыми. На самом деле мономолекулярная режущая кромка десантного виброножа, спокойно прорезает сочленения боевого скафандра. Причём вместе с мясом и костями. Как раз в том месте, где нет брони из структурированных на молекулярном уровне сплавов. Вот тогда-то, он впервые и услышал это рычание, от которого подгибались колени, и холодный пот ведрами стекал по спине.
Скала потом объяснила, что у неё с голосовыми связками что-то не то. Вот и удаётся ей, иногда, издавать инфразвуковое рычание. Хотя, какое к чёрту иногда? Как же… когда хочет тогда и рычит… и дело там не только в инфразвуке…
Гоняя в голове разные мысли, капитан и сам не заметил, как добежал до арсенала и встал на круг системы облачения.
— Добрый день, пройдите, пожалуйста, за мной.
Скар огляделся вокруг. Вертолётная площадка с одним посадочным местом, как раз между шикарным парком и трёхэтажным особняком. Короткая тенистая аллея упирается прямо в сделанную из красного дерева и украшенную позолотой дверь. Сверху над входом горит неоновая надпись: «Смирновские дворы». А внизу уже поджидает швейцар, одетый в синюю ливрею с золотыми аксельбантами и двумя рядами пуговиц из аналогичного материала. Слева от входа, с вальяжностью царя зверей, расположился шикарный лимузин из породы «Роллс-Ройс».
Да уж… Всё это, ну никак не походило на штаб войск специального назначения. Скорее уж, антураж соответствовал загородному клубу. Ещё раз, смерив взглядом встречающего, Скар поинтересовался:
— Я так понимаю, что отказываться не стоит? — на лицо, сама собой, наползла улыбка.
— Правильно понимаете. Следуйте за мной.
— Ух… Как мне всё начинает нравиться… — ухмыльнувшись, Скар зашагал следом за человеком, встретившим его около вертолета. Поднявшись по короткой лестнице, они вошли в двери, распахнутые предупредительным швейцаром, и попали в роскошное фойе. Интерьер помещения был выдержан то ли в екатерининском стиле, то ли в постмодернистском подобии царских дворов.
Сопровождающий молча провёл его в следующий зал. Там расположился маленький, столиков на восемь, ресторанчик. Переступив порог помещения, Скар окинул его цепким взглядом и мгновенно подобрался. Отодвинув в сторону стоящего перед ним и начавшего было оборачиваться сопровождающего, он, проходя мимо, бросил:
— Спасибо. Дальше я сам.
На что тот лишь молча кивнул и отступил на шаг в сторону. Пройдя через зал, молодой человек отодвинул стул и сел за стол, при этом с усмешкой глядя на сидящего перед ним субъекта. Молодой, среднего роста, классическое европейское лицо с короткой стрижкой, дорогой костюм. Последнее заставило Скара поморщиться — костюм, как и галстук, были английские.
Отметив про себя, что собеседник собрался заговорить, он выбрал нужный момент и, когда тот уже был готов издать первый звук, сказал:
— А и не старайтесь. Читал я эту книжку. И в отличие от вас довольно внимательно. Всё сделано прямо по классике — дорогой ресторан, роскошный обед и две девушки, одна из которых должна мне обязательно… — Скар выделил это слово. — Понравится… Четыре субъекта в качестве намека о последствиях. А если что, то и просто сойдут за собутыльников… Только вот, столько ошибок в столь банальной схеме вербовки, не допустил бы даже такой деревенский парень, как я…
Его визави, споткнувшийся в первую же секунду о собственную заготовленную речь, дослушал до конца тираду Скара, и с легким удивлением в голосе спросил:
— Дмитрий Олегович, вы меня поразили в самое сердце. В порядке дружеской услуги, не подскажете ли мне, в чём же была наша ошибка?
— А легко. И для начала хочу вам сказать, что терпеть не могу фальшивки. А это всё… — парень махнул рукой в сторону интерьера. — Фальшивка, возведенная в абсолют. Начиная от «золота» на дверях, в котором химического элемента с атомным номером 79, нет и в помине. «Мрамора» в котором ни известняка, ни доломита никогда не было. Этого стола, на котором нет ни одного блюда, которое было бы настоящим. И заканчивая вами — человеком, соответствующим на сто процентов окружающему интерьеру
— Простите молодой человек, а как же настоящая русская водка? — возразил его собеседник и указал на запотевшую бутылку с надписью «Смирнофф».
— Вы о чём, какая настоящая русская водка? — делано удивился Скар. — Это смесь глицерина, химических смягчителей вкуса и воды, взятой с комбината очистки сточных вод. А так же, некоторого количества спирта, негодного даже для заправки снегохода, потому что, хоть и не тонет, но горит с большим трудом.