— Конечно. — Она изобразила воодушевление, словно бы всю жизнь мечтала носить подобную одежду. — Я попрошу.
5
Герек сидел за столом и мрачно вглядывался в изгибы соцветий, по форме напоминавших утиные головы. Цветы красноречиво назывались утами и росли в деревянном ящике, наполненном специальной, довольно дорогой смесью. Синева их лепестков стремилась к сумеречному фиолету, к цвету неба в странах за Драконьим Хребтом. Герек не мог отделаться от чувства, что если он поймёт, почему лепестки именно такие, а не чёрные, то постигнет устройство всех миров.
А лепестки должны были быть именно чёрными. Сорт назывался «Чёрный всплеск», и в умелых руках цвет этих утов имел бы ту же окраску, что, скажем, цвет угля или смолы.
Но руки Герека почему-то не оправдали его доверия.
Теперь придётся дарить Линте это. Или смириться и обойтись каким-нибудь простым незамысловатым подарком. Скорее, второе, чем первое. Герек был уверен, что сгорит со стыда, вручая цветочному мастеру букет сине-фиолетовых утов. Да и с Линты станется его высмеять…
Внезапно зашелестела багровая, как венозная кровь, листва адрилля, заморского кустарника, купленного на рынке полудохлым саженцем, а сейчас вымахавшего выше Герека — тоже, кстати сказать, не низенького. Даже не глянув в сторону встрепенувшегося, как от порыва ветра, куста, парень закатил глаза к потолку.
— Так… — зазвучал в комнате голос отца. — Значит, вашу подругу зовут Элья? И когда вы видели её в последний раз?
Тут же запричитала какая-то девушка, перемежая торопливую речь с хныканьем и шмыганьем носом. Голос у неё был препротивный, как у всех плачущих женщин. Да сколько можно уже, в самом деле?!
Герек раздражённо вскочил и подошёл к кадке с кустом. В слабом освещении специальных, настроенных на растения световых кристаллов продолжали дрожать тёмно-красные листики — уже без шелеста. Голоса были слышны очень хорошо. Голоса — и эти жуткие звуки, издаваемые рыдающей подружкой Эльи.
«Багряный адрилль» — редчайший вид этого растения. Ловор-старший знал, что заколдовывать. Знал, что Герек никогда не выкинет заветную кадку. Возможно пнёт её, как сейчас, сожмёт кулаки… но предать свалке драгоценный куст у него рука не поднимется. Заклинание, конечно, не очень сложное, снимается за пару минут — но Герек ненавидел, да и, по правде говоря, не умел колдовать. А просить Марреса…
Никогда в жизни он ни о чём не будет просить Марреса.
— Она даже вещи свои не забрала, просто исчезла! — продолжала всхлипывать неизвестная посетительница Сагро Ловора.
— Обычно Элья всегда оповещает всю труппу, если собирается гулять, — добавил незнакомый мужской голос. — А тут…
— Она надела своё любимое платье-е-е…
— Ралетта, прекрати!
Герек невесело хмыкнул и скрестил на груди руки. Он словно наяву увидел, как несколько придворных актёров сидят сейчас под взглядом его отца, обосновавшегося за массивным столом в своём кабинете. Зарплата у этой братии небольшая, и им, должно быть, долго пришлось наскребать нужную сумму, чтобы попасть на приём к одному из лучших сыщиков столицы. Возможно, им в ближайший месяц придётся меньше есть…
И всё из-за кого? Из-за какой-то идиотки, подставившей под угрозу всю страну.
Да, Герек знал об этом. Он не так часто бывал на семейных собраниях, но после визита самого министра Дертоля, отец позвал их с Марресом к себе в кабинет, не слушая никаких возражений. У Сагро Ловора как-то получалось сделать так, что младший сын, всё меньше и меньше тяготевший к семейному бизнесу, всё равно оказывался в курсе практически всех дел, которые вёл его отец. Тот же адрилль был заколдован исключительно с этой целью: снабжать Герека информацией, даже если он сам того не хочет. Стоило Сагро открыть небольшую малахитовую шкатулку в своём кабинете, как все звуки оттуда переносились в эту комнату. Похожая шкатулка предназначалась и для передачи разговоров в комнату Марреса.
— У вашей подруги были враги? — донеслось из куста.
— Да нет, какие враги, что вы!.. Элья — она как само солнышко, её просто невозможно не любить! Она за свою жизнь никогда никому ничего плохого не сделала!
Ну-ну, подумал Герек.
Ловор-старший, конечно, не мог ничего сказать друзьям Эльи. Всю эту историю необходимо было сохранить в тайне — по крайней мере, до тех пор, пока зеркало не вернётся в руки Дертоля. Зато детектив мог выудить у своих посетителей некоторые сведения — чем сейчас и занимался. Осторожные наводящие вопросы — и уже можно нарисовать приблизительную картину того, что Элья делала, помимо работы в театре.
По правде сказать, ничего особо полезного она не делала. Развлекалась, в основном. Хотя промелькнуло в разговоре с Ралеттой и кое-что важное: например, оказалось, что около месяца назад Элья встретила свою бывшую одноклассницу, с которой они потом пообедали в «Колоколе». Герек, исходивший все кабаки и бары Аасты, прекрасно знал это место. И знал, что за люди там обычно собираются…
Беседу в кабинете Сагро Ловора внезапно прервал мелодичный звон висевших там настенных часов. Герек вздрогнул. Через полчаса Линта заканчивает работать! Надо бы всё-таки определиться с подарком…
Он покосился на уты.
Может, соврать, что он специально вывел цветы такого оттенка? В тон к её глазам, например?..
Было бы хорошо. Только вот у Линты карие глаза, а вовсе не синие.
Герек быстро оглядел комнату. Здесь было много разнообразных растений, в том числе и очень редких, однако далеко не все из них подходили для романтического свидания. А если он купит цветы в ближайшей лавке, Линта наверняка сочтёт себя оскорблённой — ведь там либо её конкуренты сидят, либо люди, которые ничего не понимают в сложном искусстве выращивания цветов и составления букетов. Нет, только ценный экземпляр из личной коллекции Герека способен поразить такую девушку, как Линта…
Его взгляд неожиданно упал на цветок торвемали, горшок с которым стоял под специальным розовым кристаллом на маленькой полочке. Из-за освещения густая шапка цветка, сплетённая из тоненьких лепестков, сейчас была цвета заходящего солнца, хотя на самом деле, торвемали был белоснежным, как одеяние прекрасной Ларбет, супруги Чёрного Странника. Именно поэтому его иногда называли Жемчужиной Ларбет. Но не приведите боги ляпнуть такое название при педантичной Линте. Однако символизм торвемали даже она не сможет отрицать. Особенно, если учитывать, что цветок не простой, а выращенный в Певесском округе, на острове Кларри, где полно накопителей древней магии — а она, конечно, не может не влиять на растения вокруг. Собственно, Герек занимался только растениями магического происхождения — хоть сам он и не колдовал, но магии его пытались научить с самого детства, и потому понимать, как всё устроено в волшебной ботанике, он мог лучше многих других подобных специалистов.
Герек выращивал торвемали как раз для Линты. Но готовил его для особого случая. Торвемали — это, в первую очередь, надежда. Он никогда не передаётся из рук в руки просто так. Герек даже начинал продумывать прочувствованную речь о том, как блуждал в сумраке дорог, подобно Страннику, когда ему явилась она, Линта. И вывела его к свету, и придала смысл его жизни. Вместе с торвемали он вручит ей свои надежды на будущее, потому что его будущее и Линта неразделимы, и он это знает совершенно точно. Этот подарок почти равнозначен предложению руки и сердца. И, несмотря на то, что свободомыслящая Линта не из тех девушек, которых привлекает свадебная суета, всё равно, если Герек подарит ей торвемали, это изменит их жизнь, разделит её на две части…
Готов ли он сделать это сегодня?
Честно говоря, не очень. Хотя, если подумать…
Герек решительно схватил горшок с цветком-надеждой, потом снял со стены розовый кристалл и сунул его в карман брюк. Наскоро пригладил свободной пятернёй волосы, казавшиеся ещё более тёмными из-за слабого освещения в комнате, глянул в зеркало, частично закрытое листьями асвекской пальмы.
Н-даа…
Осторожно поставив горшок с торвемали на пол, он стащил заляпанный землёй старенький сюртук, в котором работал дома, и отыскал в шкафу свой студенческий китель тёмно-серого цвета. Герек давно уже не ходил в институт в форме, но, по крайней мере, вид в этом кителе у него будет более-менее официальный. Наверное.