Маргарита расплывается в улыбке. Потом прикусывает нижнюю губу и весело смотрит на меня.
— Ты не поддалась обаянию этого мерзавца?
— Она узнала о том, что он мерзавец раньше, чем можно было поддаться его обаянию, — фыркает мой начальник.
— Хотя поначалу я подумала, что он ужасно вежливый и приятный молодой человек… — признаюсь я.
— Пфф, — вырывается у Маргариты, — он мастер произвести хорошее впечатление. Но я все равно ничего не поняла. Мерзавец пригласил тебя на свидание, а эти двое что тут забыли?
— Мы ее крестные феи, — усмехается Мирослав, — сейчас наколдуем ей с помощью волшебной карточки бальное платье, чтобы братец Марка думал не головой, а тем, что у него в штанах. И развязал язык, выболтав все свои секреты.
— Боже! — восклицает она, — это вы-то крестные феи?! Анна, — Маргарита поворачивается ко мне, — если они приложат руку к твоему внешнему виду, это будет провал. Пошли, — она внезапно берет меня под ручку и цокает шпильками к входу в ТЦ, а мне остается ошарашенно следовать рядом, вдыхая запах ужасно сладких, приторных духов, — мужикам нельзя доверять в этом вопросе.
— Капец, — слышу я комментарий Мирослава, — мы тут надолго…
И я понимаю, что да! Потому что стоит этой женщине завернуть в первый попавшийся магазин, и начать болтать с консультантами — я сразу понимаю, что она тот еще любитель поторчать тут, выбирая шмотки. Меня окидывают взглядом, примерочная пополняется вешалками с вещами, и пока я стою, хлопая глазами, Маргарита и не думает останавливаться.
— Иди примеряй, — командует она, а я на подгибающихся ножках бегу в примерочную.
И начинается новый виток отбора. Как по мне, так все эти вещи смотрятся просто отпадно, но Маргарита будто ждет чего-то особенного. И, в конце концов, находит, когда я уже чувствую, как капелька пота стекает у меня по лбу от нескончаемого «раздеться-одеться-покрутиться-пройтись».
— Во, — она прищуривается, окидывая меня взглядом. В этот раз на мне оказывается белый брючный костюм, с завышенной талией и коротким топом, — смотришься так, как надо. Анна, черный лифчик?! Ты издеваешься?
— Марк не сказал мне, куда мы едем….
— Надо купить телесный, — бросает она, поднимаясь с кресла, — берем его. И туфли. Повернись. Трусы тоже черные, — хмыкает она, а я чувствую, как щеки пылают, — ладно, ходи пока так, сейчас найдем белье.
Мою одежду упаковывают, и отдают мне. Бирки срезают с костюма, Маргарита расплачивается и мы выходим в коридор торгового центра.
— А где Марк Яковлевич с Мирославом?
— Жрут, — фыркает она, — они покорились судьбе и отдали тебя мне на растерзание. Как ты попала к Марку на работу?
Я протяжно вздыхаю.
— Ничего особенного. Отправила резюме и пришла на собеседование…правда, Марк Яковлевич разбил из-за меня машину, когда я перебегала через дорогу, опаздывая. И он взял меня на работу, чтобы я выплатила долг.
Она запрокидывает голову и начинает звонко смеяться. Люди оглядываются на нас, проходя мимо.
— А я-то думаю — как такой скромный цветочек оказался на месте секретаря, — хмыкает она, — я говорила ему, чтобы он брал зубастую страшную акулу, которая откусит причиндалы его братцу при попытке подкатить. В принципе, вышло интереснее, чем я ожидала.
Мы заворачиваем еще в два места. В одном меня заставляют переодеть белье, и я начинаю чувствовать себя девушкой из Инстаграмма. В другом мне укладывают волосы в высокий, небрежный хвост и наносят легкий макияж, выделяя неожиданно темной помадой губы. Я смотрю на себя в зеркале и не узнаю. Боже, я могу быть такой? Ну точно Инста-дива.
— Шикарно! — расширяет глаза Маргарита, когда видит меня, — если бы я была мужиком — я б могла заколачивать гвозди своим достоинством, увидев тебя! Пора вызывать этих придурков. Есть хочешь?
— В туалет хочу, — признаюсь я, а она машет рукой, доставая телефон.
— В той стороне. Я пока вызвоню их.
Я иду, цокая каблуками, в сторону туалетов, чувствуя на себе заинтересованные взгляды. Да, Кристоф будет в отпаде….да что там Кристоф — даже я в отпаде со своего внешнего вида.
Я еле нахожу уборную, потому что народу почему-то в этой части торгового центра мало. Пока я мою руки, то пораженно рассматриваю себя в зеркале. А мне идет темная помада… и почему я раньше не решилась ее попробовать?
Я отряхиваю руки, и, подержав под сушилкой выхожу обратно в коридор. И останавливаюсь.
Потому что Мирослав, который шел по коридору в этот момент, тоже останавливается. Точнее, замирает. Взгляд парня сначала скользит снизу вверх, останавливаясь на моих губах. А потом он смотрит на меня, и в глазах появляется смесь эмоций. Шок и какой-то странный, безумный огонек, от которого мне становится страшновато. Потому что мы находимся тут совершенно одни.
— Птичка… — внезапно слышу я его голос, — ты меня сейчас… просто убила. Выстрелом в сердце.
Дорогие читательницы! Есть один нюанс: скорее всего, я сниму роман с конкурса «Служебный роман», потому что я становлюсь не уверена, что эта история сможет соответствовать правилам конкурса. Муз нашептывает мне вещи, которые могут обернуться далеко не «служебным романом» и иногда выглядят как 18+. Насчет последнего не уверена, правда, пока, поэтому хотела бы спросить у вас: как вы относитесь к этому? Стоит ли в будущем добавить откровенные сцены? Надеюсь на вашу подлержку и мнение! Спасибо вам большое.
Пс: чуть позже вечером будет еще один кусочек.
Эпизод 17
Я неуверенно пытаюсь улыбнуться.
— В хорошем смысле, надеюсь?
Он приближается ко мне, все так же разглядывая. Взгляд Мирослава снова останавливается на моей темной помаде и я вижу, как он, видимо, не отдавая себе в этом отчет, прикасается кончиком языка к губам. Потом смотрит мне в глаза. И едва прищуривается. У меня почему-то все внутри переворачивается от этого.
— Сказать честно?
— Ну… скажи.
— В очень хорошем. Если бы мы сейчас где-нибудь остались одни, мне бы пришлось потратить все самообладание, чтобы удержать себя в руках. Или... его бы даже не хватило, потому что оно кончается прямо тут и сейчас. Пока я с тобой разговариваю.
— Ты меня… пугаешь, — честно признаюсь я, стараясь сдержаться и не отвести взгляд. Потому что от его выражения глаз меня начинает потряхивать. Я сцепляю пальцы в замок, стараясь успокоиться.
— Чем? — интересуется он, делая шаг и оказываясь совсем близко, — тем, что ты мне воображение своим видом поимела?
— Мирослав…
Я пытаюсь обойти его. Он внезапно преграждает мне дорогу рукой, уперевшись ладонью в стену и я испуганно замираю. Потом наклоняется ко мне и внимательно смотрит в лицо. В темных глазах снова вспыхивает сумасшедший огонек.
— Птичка, — произносит он тихо, обжигая меня взглядом, — нахер Кристофа. Я найду похожую девушку и отправим ее на свидание с ним. Этот придурок даже не заметит подмены. А мы пойдем с тобой на нормальное свидание, — он приближается, будто для поцелуя, и я слышу вздох. Мое лицо обдает теплым дыханием, — просто ты и я. Ничего такого, обычное свидание, где ты пожелаешь. Я тебя и пальцем не трону.
Боже мой, это не мужик, а демон-искуситель! Меня действительно начинает потряхивать от него, будто я выбежала в одном белье в тридцатиградусный мороз. И самое страшное, что я не могу ничего сделать, и стою, пялясь на него огромными глазами, как кролик на удава.
А он снова медленно ведет взглядом по мне, отчего у меня пробегает табун мурашек. Я вижу, как у него расширяются зрачки, а потом он, тихо выругавшись, прикрывает глаза. И когда снова открывает их, я понимаю, что сейчас что-то случится.
И оказываюсь права.
Он внезапно обхватывает мое лицо рукой, подложив вторую под затылок и резко разворачивает, прижав к стене. И в тот момент, когда я от неожиданности выдыхаю, впивается в меня поцелуем, ловя мой вздох.
«Мамочки» — мелькает мысль. Потому что судя по движениям губ и языка, и с каким напором он это делает, есть смутное подозрение, что меня пытаются сожрать. Прижимая к стене так, что я не могу шелохнуться, и с каждым нашим вздохом чувствую его напряженное тело. И к своему ужасу понимаю, что этот гад целуется так, что скорее сегодня у меня мозги в трусы провалятся, а не у кого-то ещё. Может, где-то в моем рту прячутся скрытые точки Джи, о которых я не подозревала, но он нашел абсолютно все, пройдясь языком.
И ещё хуже становится, когда я решаю, что терять нечего и отвечаю!
Во-первых, пока мы увлеченно поедаем друг друга, в голове мелькают предательские мысли, что этого гада я бы приковала к кровати, как он и предлагал. Пусть это и будет худшее решение в моей жизни, когда я поступлюсь своими принципами. Во-вторых, я понимаю, что он был бы очень даже не против. Потому что когда он вдавливает меня в стену, я вспоминаю анекдот: «Стояло трое. Он, она и у него».
Не знаю, сколько мы бы этим прозанимались, но нас прерывает внезапно высокий голос Маргариты:
— Да вы охренели совсем, господа!
Мирослав тут же прерывает поцелуй, но смотрит по-прежнему на меня. Я опускаю взгляд вниз. Моя помада размазана по его рту. Представляю, что творится сейчас у меня на лице и на губах. Боже…. Пока я краснею, осознавая, что нас застукали, этот гад слишком довольно усмехается и, наклонившись, коротко целует меня, а потом отпускает и поворачивается к сестре.
— И нахрен так орать?
— Господи! — она вздергивает брови, — вытри лицо! Сожрал всю помаду! Я тебя послала, чтобы ты встретил Анну и проводил ее в фудкорт, а не прыгал на ее рот своим ртом!
Мирослав проводит большим пальцем по губам, стирая остатки помады. Я судорожно ощупываю лицо, пытаясь понять, насколько все плохо. Маргарита переводит взгляд на меня.
— Быстро в туалет и смывай это безобразие с лица. Придется тебя красить снова. Вы не могли сдержаться и подождать?!
Мирослав фыркает и начинает смеяться. Сестра замахивается на него сумочкой.
— Свали отсюда, животное! Марк уже задолбался вас ждать!
— Остынь, — хмыкает он, пытаясь сдержать смех. Потом обходит сестру и идет по коридору к повороту.
Я чувствую, как лицо пылает от стыда. Маргарита еще раз окидывает меня взглядом и внезапно фыркает от смеха.
— Ладно. Если уж у этого самца кровь отлила от мозга в штаны, то у Кристофа и подавно… пошли! Я помогу тебе смыть все это.