— Нет, — отвечает коротко Мирослав, отпускает мою руку и проходит мимо Юлии на улицу. Оставив мне только мурашки от своего голоса, который, как мне кажется, я уже сто лет не слышала.
— Курить — здоровью вредить! — кричит ему вслед, полуобернувшись, Юля, а потом поворачивается ко мне, и смотрит на коробку, — еще не поздравила именинника? Пойдем, найдем его. Как у тебя дела, кстати? Еще работаешь у Марка?
Мы начинаем двигаться внутрь ресторана, в полутьму, где за столиками уже сидят люди, в большинстве мне незнакомые.
Ее вопрос отвлекает меня от мыслей о нашем неожиданном столкновении с Мирославом.
— Дела нормально. Еще работаю, — коротко отвечаю я, — а у тебя как?
— Трудно поддерживать разговор, когда мы почти незнакомы, да? — усмехается Юля, — лучше некуда. Подала документы на развод недавно. Ищу нового мужа, — и она фыркает.
Я осторожно кошусь в ее сторону. Девушка она заметная. Особенно сегодня. С ее декольте я могу спокойно заметить размер этак четвертый груди. Поэтому, что-то мне подсказывает, что поиски не затянутся, если она говорит серьезно.
— О, а вон и Марк, — она кивает вперед. Я тоже замечаю Марка в окружении двух мужчин, которые пожимают ему по очереди руку — скорее всего, поздравляют. Он одет, кажется, проще всех сегодня — в обычные синие джинсы, кеды и темную футболку.
Мы приближаемся в тот момент, когда они собираются расходиться. Марк замечает на, и на его лице появляется легкая улыбка.
— С днем рождения, старый пень! — первая к нему подходит Юля, с силой опуская руку ему на плечо, — сколько тебе стукнуло? Пятьдесят один?
— Издеваешься? — хмыкает Марк, — ты, кажется, ошиблась на пару десятков лет.
— А,— Юля поводит плечом, и от меня не укрывается быстрый взгляд Марка, скользнувший в ее декольте. Я мысленно хихикаю. Мужики… — какая разница? После тридцатника время летит быстро, поэтому, не возмущайс…ну-ка, держи, — она внезапно пихает Марку в руки подарок и смотрит ему за спину, куда-то вдаль, — ты этого козла тоже пригласил?
— Кого? — он удивленно оглядывается.
— Моего почти бывшего мужа! — рычит Юля, — пойду-ка я ему вручу повесточку, на которой он всё расписаться никак не может!
И она быстро уходит.
— Хм, — произносит Марк, — не приглашал. Как он через охрану прошел?
— Я не видела охраны, — пожимаю я плечами.
— Серьезно? Уроды. Ладно, пусть она ему вручит повестку, потом попрошу его выставить, — Марк поворачивается обратно, и смотрит на коробку в моих руках, кивая, — это мне, м?
— Тебе, — усмехнувшись, отвечаю я и отдаю подарок, — с днем рождения! Счастья, радости, любви, — и я пихаю ему в руки задолбавшую меня коробку.
— И что там? — хмыкает Марк, забирая подарок.
— Сам посмотришь, — пожимаю я плечами, — уж прости, ничего круче подарить не могу. У меня долги, — и я усмехаюсь, — шучу. Но я правда не придумала ничего лучше.
Марк задумчиво смотрит на коробку, а потом поддевает обертку, и отдирает кусок. И задумчиво читает надписи.
— Круто, — комментирует он, — моя полочка с алкоголем пополнится. Отличный подарок, не гони. И, кстати, про долги…
Он отставляет мой и Юлин подарок на столик рядом, и задумчиво смотрит в пространство. А потом переводит взгляд на меня.
— Ммм… ты в курсе, что твой долг… что его, в общем, больше нет?
Я изгибаю бровь.
— В смысле? Как это — нет?
Он вздыхает в ответ, и складывает руки на груди, подперев собой столик.
— Ну… вот так.
Я прищуриваюсь.
— А подробнее? Хочешь сказать, что простил мне долг? Нет уж, Марк Яковлевич, спасибо вам, но это будет как-то...
— Сразу на «Вы» переходишь? — усмехается Марк, — не совсем так, Аня. Мне эти деньги не нужны срочно или вот прям сейчас. Твой долг меня абсолютно не парит. Нравится тебе не чувствовать себя обязанной — выплачивай, хоть копейками, я могу сколько угодно ждать. Точнее, это уже неважно, потому что твой долг уже выплачен. Меня просили не говорить об этом, но-о… — он задумчиво поднимает глаза к потолку, — ладно, если что — я напился и случайно проболтался. Ок?
Я непонимающе хлопаю глазами.
— Что?..
— Вы о чем-то поспорили с Мирославом, и он проиграл, — произносит Марк, возвращаясь ко мне взглядом, — так дело было? Он приперся ко мне через неделю после вашей ссоры, и отдал мне деньги, пояснив именно так.
Я слушаю его, чувствуя, как в душе все сжимается. Переворачивается. И горит.
— Ну… — медленно отвечаю я, — дело было…
— Я не стал его расспрашивать. Короче, Аня… намекаю — меня затрахала его унылая рожа. Он как раз где-то тут. Помиритесь, а?
— Вообще это он… — бормочу я, но Марк меня перебивает.
— Аня, у его сестры язык без костей. Она мне разболтала всё. Вали, — он разворачивает меня за плечи лицом к залу, и подталкивает, — иди там, не знаю… скажи, что не стоило этого делать, раз вы поссорились, что ты ему теперь по гроб жизни должна… давай-давай, смелее.
Я на автомате делаю пару шагов вперед, а потом растерянно оборачиваюсь. Марк уже отходит, принимая очередные поздравления от какого-то мужчины в годах.
Как… странно. Я, отворачиваюсь, и не глядя даже по сторонам просто задумчиво иду куда-то. В голове роятся совершенно разные мысли. Зачем Мирослав это сделал? Это огромная сумма, которой не станут раскидываться даже обеспеченные люди. Почему и для чего? Неужели просто сдержал слово? Но это же глупо! Особенно, после того, как я обидела его.
— Привет, крошка, — меня чмокают в щеку, приобняв на секунду, и, пока я выныриваю из своих мыслей, убегают. Я успеваю заметить, что это была Рита.
— Привет, — произношу я просто в пространство.
Так, ладно, мне действительно стоит отыскать Мирослава и поговорить. Хотя бы, спросить, зачем он это сделал. Надеюсь, он действительно вышел покурить, а не смылся.
Я обвожу взглядом столики с людьми.
И практически мгновенно нахожу того, кто мне был нужен.
Потому что Мирослав и сам смотрит в этот момент на меня, сидя в абсолютном одиночестве, откинувшись на спинку стула и сложив на груди руки.
Я говорила, что в воскресенье выходной, но с утра выложу еще кусочек)
Эпизод 31.2
Эпизод 31.2
Давай, Аня, смелее, собери свои воображаемые яйца в кулак!
Я поворачиваюсь и иду к нему. Он продолжает наблюдать за мной, чуть прищурившись, и в глазах появляется настороженность. У меня снова все вспыхивает внутри от его взгляда. Воспоминания, воспоминания… как вы иногда не вовремя.
Я останавливаюсь рядом со столиком.
— Могу задать один вопрос? — интересуюсь я, чувствуя, как голос звучит какого-то черта настолько тихо, что не удивлюсь, если он меня не расслышит.
Он чуть склоняет голову на бок.
— Присядешь, может? — и кивает на стул.
Ну, начало разговора неплохое. По крайней мере это не «отвали, видеть тебя не хочу».
Я отодвигаю стул и осторожно опускаюсь на краешек. Да, сидение на краешке — отличное доказательство того, что я, блин, чувствую себя не в своей тарелке. Как первоклашка у директора. Или как рекрут на собеседовании в крутую компанию. Какая нафиг женщина на миллион?!
Я пытаюсь вернуть себе уверенность, и делаю первый шаг — запихиваю задницу в стул до упора.
Вот!
И выпрямляю спину.
И замечаю, как на губы Мирослава наплывает странная улыбочка. Которую он тут же прячет, и опускает взгляд вниз, уставившись в пол.
— Что там за вопрос был? — интересуется он.
Я немного заминаюсь, прежде чем начать. А он внезапно плавным движением подается вперед, и кладет локти на стол, сцепляя пальцы в замок. У меня почему-то вспыхивают уши. Как-то совсем теперь непросто…
— Я… ммм… — я бросаю на него быстрый взгляд, и нервно перебираю под столом пальцы, потому что заготовленные слова вылетают из головы, — про мой долг Марку… ты его выплатил.
— Ага, — спокойно подтверждает Мирослав, — выплатил. Проболтался, все-таки?
— Неважно, — я коротко мотаю головой, — зачем? Это был всего лишь спор. В конце концов, я бы не стала с тебя требовать ничего, даже если бы ты проиграл…
Я замолкаю. И смотрю испуганно на то, как Мирослав сужает глаза, и внезапно ухмыляется.
— «Если бы»?
— Я имела ввиду…
Ооо Боже! Надо было так ляпнуть?! «Если бы ты проиграл»! Я судорожно пытаюсь выкрутиться из ситуации,а уши начинают просто гореть.
— Я имела ввиду, что если бы мы дальше продолжили спорить!
Мирослав приподнимает бровь. Взгляд становится ироничным.
— Ну, ты умудрилась сбежать от меня после того, как мы переспали. Тебе не кажется, что это однозначный проигрыш, м?
К ушам присоединяются пылающие щеки.
— Это… неважно, почему я сбежала. Уже неважно. Но не стоило…
Я не договариваю, потому что Мирослав ловит официанта и забирает у него бокал с вином. А потом ставит на столик и придвигает мне. Я растерянно смотрю на него.
— Это мне?
— Тебе.
— А ты?
Он как-то невесело хмыкает.
— А я не пью перед самолетом. Меня начинает тошнить при взлете и посадке.
— Улетаешь куда-то? — сердце с чего-то странно сжимается, что даже дыхание перехватывает.
— Ага. Вечером. Хотел немного… развеяться, — он смотрит на меня очень внимательно, почти не моргая, будто считывая мою реакцию на эти слова.
— Понятно, — я беру бокал и подношу его к губам. Черт. Почему эта новость так неприятно огорошила меня? И я, решив, что переживаний на сегодня достаточно, чуть ли не махом выпиваю все вино. Теперь мне должно быть чуточку легче.
— А тебя не тошнит? — будто между делом интересуется Мирослав, и жестом подзывает официанта. Тот снова послушно направляется к нам.
— Неа...
Передо мной оказывается еще бокал. Я подозрительно смотрю на Мирослава.
— Что? — он приподнимает брови, — пей. Ты какая-то больно напряженная.
Я пожимаю плечами и делаю глоток. Уже не напряженная. Алкоголь скатывается к желудку теплым, согревающим комом. Я еще сегодня ничего даже не ела…
— Правда, вино крепленое, — продолжает, как ни в чем не бывало Мирослав, пока я увлеченно стараюсь прикончить и второй стакан, — осторожнее. В этот раз я домой отвозить тебя не стану… птичка.