Видимо, расписался, все-таки, на повестке.
И пока мы садимся в такси, едем в такси, и выходим из такси возле аэропорта — я все еще не очень верю, что это не сон. И не прикол. И все жду, когда Мирослав скажет «ладно, я пошутил, решил проверить насколько ты доверчивая».
И только когда он распечатывает посадочные талоны, а мы проходим регистрацию и досмотр… и я попадаю на другую часть аэропорта… то до меня начинает доходить, что надо мной, все-таки, не прикалывались.
Но окончательно до меня это доходит, когда мы попадаем в самолет и устраиваемся на комфортных сиденьях в бизнес-классе.
Я тупо смотрю вперед, спрашивая себя, как это все произошло. На экране телевизора передо мной что-то мелькает, но я не замечаю даже — что конкретно.
— Птичка?
Я поворачиваюсь к Мирославу.
— У тебя странный видок. Тебя тошнит?
— Я… боюсь.
—Самолетов? — хмыкает парень.
— И их тоже, — вырывается у меня.
Если честно, то я и забыла об этом. О том, что перед полетами я обычно обпивалась успокоительными, чтобы не рыдать при взлете и посадке. И не отсчитывать секунды. Потому что самое большое количество авиакатастроф происходят в первые минуты!
— Птичка, ты бледная… ты что, реально боишься?
— До усрачки!
— Это самый безопасный вид транспорта.
— Самый безопасный — поезд!
— Статистика…
— Неправильная! Сам загугли!
Он внезапно улыбается. А потом плавно подается вперед ко мне.
— Птичка, хочешь скажу кое-что на ушко? Это отвлечет тебя от мыслей о авиакатастрофах.
— Давай, — я осторожно придвигаюсь навстречу. Он наклоняется к моему уху, щекочет его дыханием, и я краем глаза замечаю, как улыбка превращается в хитрую и самодовольную ухмылку.
— Я…забронировал… один номер на двоих, птичка.
Я в шоке поворачиваю к нему лицо.
— А… но… там два спальных места?
— Одно, — выдыхает он мне в губы, и мое сердечко ухает вниз. Я закрываю глаза, и тут же чувствую мягкое прикосновение к губам, легкое, и будто бы даже невинное. Секундный поцелуй, и вот он прерывается, оставив разочарованно желать большего, — но если ты сильно против, я посплю в ванне. Или отменю бронь… подумай над этим, пока мы взлетаем, — и он, судя по шороху отодвигается, а я ошарашенно распахиваю глаза.
Похоже, впереди меня будет ждать еще много... сюрпризов.
Эпизод 32.1
Эпизод 32.1
В конце концов меня настигает похмелье после вина. Это случается ближе к концу полета. Сначала у меня начинает трещать голова, а потом я просто-напросто вырубаюсь.
И снится мне офигенный сон.
Будто лежу я в ванне, полной пены, а сверху алыми пятнами плавают лепестки роз. А я смотрю, и не могу понять — кто устроил мне такое романтическое купание и почему я ничерта не помню, как тут оказалась?
— Пти-ичка, — шепчет мне голос прямо в ухо, а на плечи ложатся ладони, нежно сжимая. Оу. Еще и массаж! Я расслабленно откидываю голову назад, закрывая глаза. Чувствую, как губы едва уловимо касаются кожи возле уха, и согревают ее теплым дыханием. От этого мурашки сбегают по рукам, кажется, до самых кончиков пальцев. И по позвоночнику.
«И почему я не возмущаюсь — как он сюда попал?» — вяло мелькает в голове мысль, пока поцелуи на шее становятся ощутимее. А руки проскальзывают медленно ниже. Я открываю глаза и смотрю, как они накрывают мою грудь, утонув в пене, и слегка сжимают.
— Что… ты делаешь… — вырывается у меня шепотом.
— Пытаюсь разбудить тебя…
Он поднимается, нависнув надо мной и его губы находят мои, впиваясь жарким поцелуем. Я издаю стон, и чувствую, как пальцы касаются внутренней поверхности бедра…
— Птичка, блин.
— Ммм?
Погодите, а кто говорит? Наши рты заняты…
— Пти-и-чка-а.
Кто-то нажимает на кнопку «выключить сон», и все внезапно темнеет. А потом я резко вздыхаю и открываю глаза, а в уши врывается шум. Что?! Где я?! Мы падаем?!
Лицо Мирослава оказывается прямо перед моим, и я испуганно смотрю ему в глаза. И неожиданно понимаю, что обнимаю его руку. Как обезьянка ветку.
— Птичка, — произносит парень, усмехаясь, — мы прилетели. Снилось что-то хорошее?
Щеки вспыхивают. Дожила. Теперь мне снятся еще и эротические сны с ним!
— Прости, —бормочу я, отпуская его руку. Надеюсь, я не говорила во сне, хотя его усмешка кажется мне больно подозрительной.
До меня, наконец, доходит, в какой я ситуации оказалась. Боже! Я никогда больше не буду пить! Ни бокала! Я, в незнакомом городе, в другой стране, и вообще, я ничего не знаю, кроме того, что мы где-то в Испании! Где конкретно? У меня нет ни расчески, ни косметички, ни одежды! Да я даже в гости на ночь обычно езжу более подготовленной!
И рядом с кем я тут? С человеком, одно присутствие которого заставляет меня думать не мозгами, а чем-то другим, как выразилась Рита. Который мне действительно нравится. Но который пока для меня — загадка, и его отношение ко мне — тоже. И поэтому мне страшно.
А он снял один номер на двоих.
У меня начинает панически биться сердце.
Да и вообще паника с головой накрывает меня, как волна цунами. И я смотрю, как «уверенность в себе» быстренько пожирает темный водоворот. И «женщину на миллион» тоже.
Я даже не взяла зарядку для телефона.
И дурацкая зарядка совершенно и окончательно выбивает меня из колеи, поэтому я прусь за Мирославом, пропуская все разговоры мимо ушей, и не замечая ничего вокруг. Впрочем, толпы туристов, огибающих нас, пока мы идем по небольшому аэропорту, и которые говорят на разных языках, я замечаю.
И поднимаю однажды взгляд, заметив надпись «WELCOME TO IBIZA».
Отлично. Я теперь, хотя бы, знаю, где мы!
На улице стоит душная ночь. Я растерянно моргаю, смотря на огни такси и автобусов. Мы садимся в одно из такси, Мирослав что-то говорит водителю на английском, и он трогается. Я прислоняюсь лбом к прохладному стеклу.
И я продолжаю думать об этой дурацкой зарядке вплоть до того момента, как мы заходим в номер в отеле. Все вокруг просто кричит о том, что это, мать, не хостелы, в которых ты останавливалась с подругами во время путешествий. Хотя, даже тогда казалось, что все вокруг так красиво и здорово выглядит… но оно однозначно проигрывает хотя бы одному виду из окон тут.
Потом я задумчиво стою возле небольшого бассейна на террасе номера, закусив губу. Охренеть.
— Птичк…
Я испуганно вздрагиваю, неудачно разворачиваюсь, и… вижу, как Мирослав в последний момент пытается поймать меня, но я уже лечу в бассейн. «Пипец» — успеваю подумать я, а потом с головой ухожу в воду.
И рывком поднимаюсь над поверхностью, отплевываясь.
— Бля… — слышу я емкий комментарий Мирослава.
— Ты бы еще тише подошел! — я убираю мокрые волосы с лица, и протираю глаза, — я бы инфаркт ко всему прочему получила б! У меня нет сменной одежды!
— Дать свою? — миленько предлагает Мирослав, — в номере есть, кстати, халат. И сушилка. Я закажу тебе одежду, птичка, но доставят ее не прямщас.
Я закатываю в ответ глаза. И когда возвращаюсь к парню взглядом, чтобы сказать, что я думаю о хождении в халате… то вижу, как он стягивает с себя футболку.
— Ты, ээ… — я сглатываю, рассматривая эти чертовы мышцы, которые могли бы стать предметом эротических фантазий всего женского населения земли, — Ты что делаешь? Джинсы оставь!!! — в панике выпаливаю я, а Мирослав ухмыляется в ответ, опуская руки.
И спустя мгновение он с легким всплеском оказывается в воде, а потом внезапно выныривает возле меня. И ставит руки по бокам, на бортик бассейна.
Мне хочется закрыть глаза. Потому что блестящая от воды кожа, и капельки, прочерчивающие дорожки вниз по его телу — это слишком большое испытание для моей выдержки. Сли-ш-ком. И темные лини тату на груди кажутся ещё ярче на мокрой коже. Мне кажется, что вода в бассейне становится внезапно прохладной. Но что-то мне подсказывает, что еще минута — и моя закипающая кровь в венах ее нагреет до нужной температуры…
Он смотрит на меня, и я будто падаю в черноту его глаз.
— Птичка… поговорим? — таким голосом обычно предлагают раздеться, но у него удалось произнести им вполне невинную фразу.
— П…п...поговорим, — отвечаю сдавленно я.
Хотя больше всего мне хочется произнести «Помогите!».
Эпизод 32.2
Эпизод 32.2
Я, все-таки, беру себя в руки и спрашиваю:
— О чем?
— О нас, птичка.
Серьезно? «О нас» разговоры обычно ведутся за бокалом вина где-нибудь в ресторане, или, хотя бы, за чашкой чая у кого-нибудь дома. А не в таком виде… я опускаю на секунду взгляд вниз. Мокрый топ прилипает к телу и сползает, немного приоткрывая края нижнего белья. Я тут же натягиваю его повыше, и стоит мне отпустить лямку, как ткань снова начинает медленно стекать вниз.
— В бассейне поговорим? — вырывается у меня усмешка.
— Птичка, я не пялюсь тебе на грудь, забей, — парень берет мою руку и отводит в сторону. Но не отпускает, и я чувствую, как он проводит пальцем по запястью, и это прикосновение кажется мне таким приятным, — меня сейчас интересует другое. Я могу от тебя потребовать несколько минут откровенности?
Я поднимаю на него взгляд. Нет, он действительно серьезен.
— Можешь… — не слишком уверенно произношу я, потому что не знаю, о чем конкретно будет разговор.
Мирослав наклоняется ко мне ближе, и я удивленно приподнимаю брови, прикидывая, что он собирается делать. Однако, он просто смотрит мне в глаза, будто пытаясь прочитать так мои мысли, и медленно произносит:
— Птичка… почему ты так грубо сказала мне тогда, что не останешься со мной в одной комнате… и почему ты потом плакала?
У меня сжимается сердце, как от страха, хотя, на самом деле, просто от того, что он, оказывается, знает. Видимо, Рита рассказала ему больше, чем следует. Коза.
— Это… неважно, —я стараюсь взять себя в руки, хотя, поганое ощущение, что Мирослав услышал обо мне такие вещи, никак не отпускает. Можно здорово потешить самолюбие, когда девушка плачет из-за тебя. Тот факт, что из-за тебя кто-то плачет — сразу превозносит тебя над этим человеком…