— Держи! — сейчас же крикнул он и бросил Илье деревяшку. Илья поймал меч на лету, все еще не понимая, как могло случиться все, только что им виденное.
— Нападай! — приказал Вежда. Илья стоял столбом и глупо смотрел на него. — Оглох? Давай же! — требовал старик.
— Но ты… безоружен, — успев немного остыть, ответил Илья.
— Трусишь?! — крикнул Вежда. — Нападай, тебе говорят! Княжье посмешище! Олух! Воитель, мать твою за ногу! Ну!
Илья нерешительно стоял, держа деревянный меч совсем как палку.
— Да как я могу?! — в отчаянии крикнул он.
— А как знаешь! А ну огрей меня! Давай, если сможешь! Я в обиде не стану. По крайности сломаешь мне руку — так все одно заживет. Нападай, говорю!
Илья, в котором все еще кипела досада, взял меч подобающим образом, мысленно плюнул, да и пошел на старика, замахиваясь для удара, но все же стараясь стукнуть своего обидчика по возможности легче.
Он не помнил, как все перевернулось, и вместо Вежды он увидел небо, застывшее над ним. Илья ощупывал ладонями траву — меча в руках снова не было. И ничего не болело в теле, словно его бережно уложили на землю заботливые руки.
Полежав немного, Илья поднялся, сердито отряхнул портки и буркнул Вежде, как ни в чем не бывало стоявшему с его деревянным мечом неподалеку:
— Старец перехожий, значит… Нашел дураков.
Однако любопытство пересилило в нем обиду, и он нехотя, глядя исподлобья, спросил:
— Как ты это сделал-то?
— Объяснить, что ли? — хитро прищурил глаза старик.
— А что, тайна? Или и это волшба твоя?
— Волшба, не волшба, но и ты этому обучиться можешь.
Вежда подошел к телеге, вытащил из-под нее меч Сневара Длинного и, вернувшись к сараю, аккуратно вдел в ножны. Повернувшись к Илье, он протянул ему оружие и сказал:
— Твой викинг был добрым воином. Но он только начал обучать тебя. Поэтому до настоящего искусства владения мечом тебе далеко.
Илья хмуро молчал, вертя в руках ножны с мечом.
— Ну, не раздумал в дружину идти? — спросил Вежда.
— Не раздумал. Коли обучить меня возьмешься — благодарен буду. А нет — найду иного наставника. Но в дружину пойду.
Вежда серьезно посмотрел на парня и сказал:
— Молодец. Считай, наставника ты уже нашел.
И он улыбнулся.
БЫЛЬ ТРЕТЬЯ: Веждины шишки
…тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их…
— Ну и хибары!.. — вырвалось у Ильи, когда лес расступился, и они с Веждой вышли на выселки.
Посреди вырубки, уже начавшей зарастать кустами да травой, угрюмо насупившись обветшавшими крышами, врастали в землю три избы. Вежда уже молча шагал к колодцу, торчавшему из бузины да крапивы, и Илья неохотно поплелся за ним.
Сбросив тяжелую котомку на землю, Илья сел на перевернутое рассохшееся корыто, давно брошенное здесь кем-то. Он надеялся, что сможет уговорить старика вернуться.
Вежда откинул крышку и заглянул внутрь колодца. Затем выволок из-под скамьи бадью, нашел ее чистой и принялся прилаживать веревку. Раньше у колодца был ворот, но теперь почему-то его не оказалось, и Вежда, бросив бадью вниз, стал вытягивать ее, выбирая веревку. Илья старался не смотреть на него и молчал. Старик ухватил тяжелую посудину, и Илья не удержался, взглянул. На лице Вежды мерцала хитрая улыбка — он держал в руках бадью, полную воды. Илья нахмурился: надежда на уговоры улетучилась.
— Чему ты радуешься? — хмуро буркнул он.
Вежда молча понюхал воду и тут же сделал два больших глотка. Илья проворчал:
— Зачем пьешь? А ну как отравлен?..
Вежда поставил бадью на скамью, вытер усы рукавом рубахи и широко улыбнулся:
— Ничего не отравлен.
И тут он неожиданно кашлянул, страшно выпучил глаза и, схватившись за живот, повалился на траву. Заорав от испуга, Илья кинулся к нему. Схватил за трясущиеся плечи, рванул, переворачивая, и тут увидел лицо Вежды: он неслышно хохотал, все так же держась за живот.
— Дурак! — гаркнул Илья, отпуская Вежду. — Напугал, старый…
И сел, сердитый еще пуще, обратно на корыто. Вежда отсмеялся и пристроился рядом. Илья покосился на него и сказал:
— Ты как малбй, Вежда. Ну откуда ты знаешь, почему люди эти выселки бросили? Вдруг у них коровий мор начался, или вправду злой человек колодец отравил?
— Не было у них мора. И колодец никто не травил, — продолжая улыбаться, ответил Вежда.
— А тогда что?
Но ответить старик не успел, потому что из-за ближайшей избы вышел человек и направился к ним.
— Эвон! — негромко сказал Илья. — Да тут живут…
Человек на поверку оказался стариком, но гораздо древнее Вежды. Борода у него была огромна, нечесана и закрывала пол-лица. На такой же лохматой голове, несмотря на то, что стояло самое начало осени, сидела меховая зимняя шапка. Однако одет он был в справную одежду: в штаны без заплат, рубаху, да еще сверху был на нем кафтан дорогой, кушаком подпоясанный. Роста дедок был небольшого, шел легко.
Вежда тотчас поднялся и, кланяясь, сказал:
— Поздорову тебе, хозяин.
— И вам не болеть, — басом ответил дед, подходя. — Пошто пожаловали?
— Мир вам, — запоздало произнес Илья, тоже поднимаясь и рассматривая старика.
— Да вот от людей удалились, чтобы уму-разуму поучить этого молодца, — звонко хлопнул Илью по плечу Вежда.
— Дело доброе, — кивнул дед, сверля Илью взглядом из-под косматых черных бровей.
— Найдется ли у тебя, хозяин, место для нас на этих выселках? — спросил Вежда.
Дед молчал, разглядывая Илью. Парню стало неуютно. Он не знал, куда девать руки, но глаз не опускал, стараясь выдержать испытующий взгляд хозяина. Дед наконец отвел взгляд, посмотрев на Вежду, сверкнул потерянной в густой поросли улыбкой и ответил:
— Для хороших людей место всегда найдется. Живите с миром.
Сказал это и пошел назад. Когда он скрылся за избой, Илья недоуменно повернулся к Вежде:
— Хороший дед, да, видать, чудак. Толком не поговорил, не расспросил…
Вежда снова сел на корыто. Илья опустился следом и сказал:
— Ты ведь говорил, будто выселки эти брошены.
Вежда, блаженно щурясь на залитые солнцем желтеющие верхушки дубков, растущих неподалеку, сказал:
— Да так и есть.
Илья оторопело поглядел на него:
— А дед?
— А что дед? Он тут один.
— А отчего же другие отсюда ушли? С ним, что ли, не ужились?
— Да батюшка леший их выгнал.
— Леший? — понизив голос до шепота и опасливо оглядывая лес, переспросил Илья. — А почему?
— Почему — не ведаю. Может, мыта ему не платили, может, не по заповедям жили. Может, ссора какая вышла. Всяко бывает.
— Ну а мы как же? Коли он их выгнал, то и нам не обрадуется. Да и дед этот… — Илья снова перешел на шепот и покосился туда, где скрылся странный старичок.
Вежда повернул голову и посмотрел на Илью:
— Эх, ты, княжий дружинник. Ты хоть заметил, на какую сторону кафтан этого деда был запахнут?
Илья медленно, начиная что-то понимать, покрутил головой: не заметил, мол.
— А зря. Мы ведь с самим хозяиномздешним — с лешим, значит, — договорились.
Илья потрясенно молчал.
— Эх, ты, — посмеиваясь, повторил Вежда.
— Триглав Вседержитель!.. — прошептал Илья. — А ведь и верно, кафтан-то противосолонь [2]запахнут был… Макошь-матушка!