— Очень просто, — пробормотал Уилл. — Подниму крышу и поставлю кресло на заднее сиденье. Представляешь — я еду так по скоростной автостраде...
Пока его не было, она все ходила-кружила по комнате, почти механически укачивая, поглаживая, похлопывая малышей, — ничего не помогало. А когда он вернулся, она так обрадовалась, увидев его, что впору поцеловать.
— Теперь мне понятно, почему природа создала двоих родителей, — пробормотала Кэрри, с облегчением отдав ему детей, и плюхнулась в новое кресло-качалку, оно встало в спальне хозяина рядом с первым. Посидела чуть-чуть и заспешила наполнить бутылки горячей водой. — Если мать дойдет до белого каления от этих их колик, так может капельку отдохнуть, пока не возьмет себя в руки.
Уилл не ответил, и Кэрри обернулась, держа бутылки с очень горячей водой в руках: его напряженный взгляд направлен прямо на нее.
— Что случилось? — испугалась она.
— Каждый ребенок, Кэрри, заслуживает семьи, состоящей из двоих родителей! — почти торжественно объявил он. — Но не каждый имеет такую семью.
— Я пошутила, Уилл. — Улыбка исчезла с ее лица. — Ведь я выросла без мамы, помнишь? А ты — без папы. Я знаю, что такое семья, где только один родитель. — Она вручила ему бутылку и взяла Джейкоба.
Уилл посмотрел ей в глаза и значительно кивнул.
— Да, думаю, знаешь. — И умолк, с серьезным выражением лица наблюдая за ней. — Конечно, знаешь.
Озадаченная его тоном, Кэрри оглянулась — она шла через холл в спальню, а он шагал сзади, задумчиво уставившись ей в затылок. Попытаться разгадать, о чем это он размышляет? Нет уж, легче сесть в кресло-качалку, положить на колени завернутую в одеяло бутылку с горячей водой, а к ней примостить крошечный животик Джейкоба, одновременно всунув ему в рот соску. Мальчик моментально успокоился. Уилл повторил все ее движения — Ариана тоже затихла, Со вздохом благодарного облегчения Кэрри прислонила голову к спинке кресла, немного покачалась, тихонько стала смеяться.
— Над чем ты смеешься? — Уилл поднял голову со своего кресла.
— Если так проводят вечера все женатые пары, когда у них рождаются дети, — глаза у Кэрри заблестели от забавного предположения, — так неудивительно, что в стране падает уровень рождаемости.
Она считала это шуткой, но Уилл окинул ее таким взглядом, что у нее жарко запылали щеки.
— Это все равно что притушить романтические мечтания человека мокрым одеялом, — прорычал он. — Я бы сказал: наверно, поэтому такой большой спрос на помощь нянь, особенно по вечерам.
Кэрри ответила коротким горловым смешком — у нее громко стучало сердце. Атмосфера менялась: от отчаянной — к приземленной, а теперь — к интимной. Надо найти в себе силы и справиться с бурным вихрем эмоций, пережитым за последние три часа и за прошедшие тридцать часов. А для этого одно средство — побыть одной. Только тогда можно обрести равновесие. Как ни невыносимо жаль оставить Ариану и Джейкоба, вероятно, все же придется подыскивать собственную квартиру.
Пятью днями позже Кэрри со вздохом облегчения закрыла дверь за последним уезжавшим родственником. На целый день прибыли братья Уилла с женами, Джинни и Лорой, оставив дома детей. Женщины давали полезные советы, охали и ахали над близнецами. Малыши устали от такого обилия внимания и теперь отсыпались.
Джинни и Лора заявили: «Мы тоже хотим еще младенцев, своих собственных!» На их мужей Ариана и Джейкоб произвели такое впечатление, что те пообещали немедленно выполнить требование жен.
— В жизни не отвечала на столько вопросов в такое короткое время. — Кэрри вернулась, закрыв парадную дверь, и с усталой улыбкой взглянула на Уилла. — А ты?
— А зачем, думаешь, братья загнали меня в угол и так долго держали в кабинете? — Уилл рухнул на софу и вытянул на кофейном столике длинные ноги. — Сэм давал советы, как создать портфель ценных бумаг для близнецов, а Брет делал заметки для статьи в газете. Столько снимков нащелкал, что у близнецов, боюсь, навсегда останутся в глазах пятна вспышек.
Кэрри слушала его жалобы с улыбкой — на самом-то деле он доволен и горд, что братья и их жены с такой готовностью приняли его новую семью.
— Подожди, что еще будет, когда твоя мать их увидит. Она так нежно относится к внукам. Наверняка пожелает носить в сумочке дюжину больших сверкающих фотографий или, может, видеокассету... — И остановилась. — Что случилось, а?
— Да ничего, просто подумал: в понедельник буду ехать с работы — заскочу в магазин и куплю видеомагнитофон, — с лукавой улыбкой посмотрел на нее Уилл.
— Потрясающая идея! — Кэрри засмеялась и села напротив. — Ведь они так быстро растут. Выросли и изменились уже за ту неделю, что я пробыла здесь. Ты и правда должен этот процесс засвидетельствовать на пленке — когда-нибудь они захотят увидеть...
— Мне тоже это пришло в голову, — удовлетворенно кивнул Уилл.
— А я попрошу у тебя иной раз пленку на время. Вот устроюсь своим домом — посмотрю на детей хоть на экране, — беззаботно тараторила Кэрри, но от собственных слов у нее словно сжалось горло.
Она уже безнадежно любила этих малюток, Джейкоба и Ариану, — несмотря, а может, и благодаря двум ночным кормлениям, вечерним коликам, моментам отчаяния, когда ни она, ни Уилл не понимали, что происходит с одним или с обоими. Всего лишь сегодня утром она пережила неописуемое волнение, когда Джейкоб сжал в крохотном кулачке ее указательный палец и заглянул ей прямо в глаза. А Ариана, кажется — нет, точно! — реагирует на ее голос. Стоит заговорить с ней — и перестает плакать, даже когда голодненькая, а однажды улыбнулась. Но этот секрет Кэрри решила хранить только для себя — Уилл-то, конечно, надеется стать первым свидетелем достижений своих детей.
Сама же она понимает: зародилась и развивается такая связь с детьми, какая бывает у матери, их родившей, и бороться с этим бесполезно. Что касается Уилла, партнерство с ним в уходе за детьми ей легко удалось установить, но это мало что меняет. Они хорошо работали вместе, но Кэрри теперь соблюдала осторожность и больше не проводила ночей в его постели. Вместо этого она настояла на приобретении электронных мониторов, которые следили за детьми. Один поставила в своей комнате и просыпалась, чуть только нужна была помощь малышам. Когда Уилл принес домой это устройство, глаза у него насмешливо поблескивали, но комментировать ее желание он воздержался, хотя понимал, конечно, что Кэрри решила сохранять дистанцию. Обычно такая сдержанность не была ему свойственна.
Погрузившись во все эти мысли, Кэрри лишь через несколько минут поняла, что Уилл молчит и сосредоточенно ее разглядывает — тоненькая морщинка легла между его густыми бровями.
— В один прекрасный день ты влюбишься, выйдешь замуж, у тебя будут свои дети, и ты совсем забудешь об этих двух.
— Вряд ли это случится, — сухо заметила она, отбросив назад каштановые пряди и вздернув подбородок. — Не имею ни малейшего желания еще раз влюбляться. — Одна мысль об этом наполнила ее ужасом.
— О-о! Почему же так?
— Сам понимаешь, первый раз оказался слишком болезненным. — Она сморщила нос в гримасе отвращения. — Не намерена повторять эту ошибку.
— Даже если встретится такой романтичный герой, как Роберт?
— Даже. Видно, романтизм и помешал ему предстать пред алтарем. А ты? Есть намерение еще раз жениться?
— Пока не уверен. Хотя моя женитьба не была основана на любви, я не считаю ее ошибкой. Смотри, кого она принесла мне.
— Значит, это ценный для тебя брак. — При мысли о детях лицо Кэрри смягчилось. — Для меня такой тоже был бы ценен.
— Понимаю. — Уилл продолжал молча ее изучать; потом будто встряхнулся. — Так ты полагаешь, место Роберта в твоей жизни никто занять не сможет?
Улыбка Кэрри тут же пропала. Неужели он не понимает, что рана еще слишком свежая, чтобы спокойно обсуждать эту тему! Пока ей не удается и вспоминать обо всем происшедшем, не впадая в самую черную меланхолию. А тут еще, как назло, каждый раз, когда Уилл о том заговаривает, у нее срабатывает чувство самозащиты.