- Позвольте, хире, я фонарь затеплю, - буркнул ключарь и тут же, умело щелкая кресалом, зажег большую масляную лампу. Ее неверный свет выхватил из промозглой тьмы бревенчатые стены, большие блоки пиленого речного льда, переложенные соломой и опилками, и лежащие рядком людские тела, укрытые дерюгой. Поодаль точно так же лежали свиные и телячьи туши.
- Темно, - недовольно сказал Бофранк, выдыхая клубы белесого пара. Нет ли еще фонаря?
- Сейчас принесу, хире.
С этими словами ключарь пошел прочь, оставив конестабля наедине с мертвыми людьми и скотами. Взяв в одну руку оказавшуюся тяжелой лампу, другой рукой Бофранк сбросил с ближайшего тела дерюгу и осветил лицо покойника.
- Никакой связи, - сказал вчера чирре Демелант. - Никакой связи. Парнишка-прислужник, гард, монах, почтенная дама, теперь вот дочь мельника...
Скорее всего, это был гард. Довольно тщедушный голый мужичонка, да и какие гарды здесь, в лесах... Крепкие мужики небось земледельничают, торговлей промышляют, а такие вот, никчемные, на герцогской службе. Отрезанная голова была аккуратно приставлена к телу, глаза широко открыты, в бороденке за леденели сосульки - наверное, набежавшая посмертная слюна. Выражения страха на лице Бофранк не обнаружил, лишь пальцы трупа были скрючены, словно перед смертью своей гард стремился кого-то задушить. Ран на теле видно не было; Бофранк, поднатужившись, перевернул камнеподобное тело на живот, но и там ничего не нашел. Аккуратно вернув на место чуть откатившуюся голову, он укрыл мертвеца дерюгой и обратился ко второму телу.
Это была почтенная дама. Обнажать ее тело никто не решился, и женщина лежала в белом платье хорошей ткани, сплошь запачканном лившейся из перерезанного горла кровью. Лицо покойницы было на диво спокойным, словно она просто уснула. Из письма чирре Демеланта следовало, что это хириэль Мазер, супруга паромщика и рыболова, в самом деле, почтенная дама сорока с небольшим лет. Муж обнаружил ее на заднем дворе, выходящем к реке, меж овощных гряд, и с тех пор находился в помраченном рассудке. Самым тщательным образом конестабль обыскал и тело, и складки платья, но ничто не привлекло его внимания.
- Вот и еще фонарь, хире. - Появившийся из-за спины ключарь водрузил на колоду точно такую же лампу. Бофранк поежился: долгое нахождение на леднике давало о себе знать, а перед ним лежали еще два трупа, которые следовало осмотреть.
- Посветите мне вот сюда, - велел он ключарю. Фульде послушно взял лампу, склонился и тут же со сдавленным воплем отпрянул. Наверное, он споткнулся о кусок льда, ибо с грохотом упал спиною вперед, разбив лампу и расплескав масло, которое не преминуло растечься по земляному полу и загореться. В ярком свете пламени Бофранк смотрел на открывшуюся их взору картину, не в силах двинуть ни одним членом, пока не понял, что, наконец, перед ними такое.
К обезглавленному телу мертвого мальчика кто-то приставил ободранную голову козла, насадив более широкий срез козлиной шеи на обрубок человеческой. Желтые козлиные глаза поблескивали среди бело-красных мышечных волокон, а на груди трупа была вырезана - вернее сказать, вырублена прямо по заледеневшему мясу - странная восьмиконечная фигура в виде двух квадратов, под углом наложенных один на другой.
Ключарь Фульде тяжело дышал и пытался подняться, отползая от разбежавшегося по полу пламени, а Бофранк взял себя в руки и сорвал ткань с соседнего тела. Слава господу, с ним было все в порядке - это оказался безбородый мужчина с побритой головой, брассе Зиммер. Прикушенный кончик языка монаха торчал меж посиневших губ, однако более конестабль не нашел никаких примечательных деталей. Но когда Бофранк перевернул мертвого монаха, кое-как пришедший в себя ключарь вновь возопил и в страхе бросился прочь из склада. Брассе Зиммер оказался выпотрошен со спины, как манекен в анатомическом музее, искусно вылепленный мастером и имеющий вставной набор внутренностей. Вот только внутренностей в теле не оказалось, лишь белели обрубки ребер, а из зада трупа торчал пестрый телячий хвост.
Он мог бы стать безумным, даже хотя его эгоистичный разум мог бы думать с пренебрежительной насмешкой обо всем, что приносит неистовство.
Рудольф Штайнер. Лекции: Четыре жертвы Христа
ГЛАВА ТРЕТЬЯ,
в которой ужасающие события предыдущей главы дополняются еще более
жуткими подробностями, а Хаиме Бофранк посещает храм Св. Бертольда
Бофранк стоял, прислонившись к неровной бревенчатой стене, и подставлял лицо чуть теплым лучам солнца; впрочем, после холода ледника они казались обжигающими. Он послал ключаря за чирре Демелантом и теперь ждал их возвращения.
Чирре появился совсем скоро, за ним поспешал толстяк Фульде.
- Он все мне поведал. - Демелант указал на ключаря, тот быстро-быстро закивал.
- И все же взгляните, - сказал Бофранк. Чирре, вздохнув, исчез внутри и через некоторое время вышел с посеревшим лицом.
- Что за ужас, - сказал он с непритворным омерзением. - Кто это мог сделать?
- У кого еще есть ключи? - спросил Бофранк у ключаря.
Тот бухнул себя кулаком в жирную грудь и хотел было пасть на колени, но чирре удержал его, сказав:
- Кроме хире Фульде - у старосты. Более ни у кого.
- А кто стережет склады?
- Днем - Фульде, ночью - никто. Да от кого их стеречь, - недоуменно развел руками Демелант.
И то, подумал Бофранк, свой свое красть не станет, грабят в основном на дорогах, кто полезет в довольно крупный поселок, в котором к тому ж есть чирре и гарды... Стало быть, любой мог проникнуть в ледник и хозяйничать там хотя бы и ночь напролет. Свет не пробьется сквозь крепко сбитые двери, щелей меж бревен нет... Да и нужен ли ему свет?
Нет, так негоже.
Коли убийца человек, а он не может быть никто иной, то ему нужны и свет, и ключи.
Если же нет, то...
То и в самом деле прав молодой Рос Патс, говоря о нюклиете и грейсфрате Броньолусе.
Прибывшие вслед за Демелантом гарды с фонарями принялись осматривать ледник, с тем чтобы отыскать возможные тайные лазы, а также с целью сыскать пропавшую голову мальчика и внутренности монаха, но ровным счетом ничего не нашли, кроме кошки, бог весть как попавшей вовнутрь. Тварь кинулась из темного угла промеж ног одного из гардов, перепугав его до полусмерти. Не иначе как она пробралась под шумок стянуть кусок мяса - храни господь, что не от покойника, о повадках этих дрянных животных Бофранк читал всякое.