Говоря о вместилище, пригодном для удержания души, приходится учитывать весьма сходные обстоятельства, а также и многие другие. Нужно подумать о жаропрочности, огнеупорности, позаботиться о прочности стенок, об устойчивости к непрерывным землетрясениям души. Не забывая при этом о сохранении высшей чувствительности! Воистину задача не из легких, и насколько же действительно прочным должно быть человеческое тело, чтобы удержать вечно мятежную душу, не повредив ее при этом…
Представим себе какой-нибудь порыв души – гнев, жажду мести или отчаяние. Каждый из этих порывов может вовлечь тело в невероятные передряги – и это еще при том, что тело сдерживает и амортизирует порывы. Ведь человек, пребывающий в гневе, способен сокрушить все вокруг – и вот, глядишь, повсюду валяются сломанные дощечки и разбитые черепки, а тело остается неразрушенным и по-прежнему способным хранить душу. В берегах всеприемлющего тела душа успокаивается после шторма, разметавшего все корабли.
Тело переносит боль, холод, жару, но с этим справляются и тела животных. Вынести жар души бывает куда труднее. Тело стремится уберечь от опасности свою обладательницу, предотвратить столкновение, – не тут-то было! Допустим, задета честь. Тело даже ничего не почувствовало, а душа рвет и мечет, не испытывая к собственному телу ни малейшей жалости. Ресурсов тела, включая и инстинкт самосохранения, в таких случаях часто бывает недостаточно, чтобы наверняка удержать человека от гибели; ясно, однако, что если бы тело вовсе не оказывало сопротивления, хоть сколько-нибудь не смягчало неукротимость души, гибель была бы неминуема.
Принято считать, что вожделение, равно как и особое упрямство, служат препятствиями для свободной воли, свойственной исключительно душе. Но если хорошенько подумать и оценить большинство устремлений воли, не говоря уже о страстях души, следовало бы скорее выразить признательность небу за столь устойчивую и надежную упаковку. Ведь не будь телесных препятствий, сдерживающих мгновенные порывы души, мир под небом довольно скоро опустел бы. Вот этим-то необдуманным, импульсивным порывам тело больше всего и противится, и наоборот, воля, которая согласуется с телом, то есть не расточается в разовых вспышках, а остается длительной и в существе своем неизменной, только она не разрушительна, а созидательна. И тело идет ей навстречу. Как раз ее и имеют в виду, когда говорят о стойкости духа. А вот многое из того, что именуют свойствами души, правильнее было бы рассматривать как хитрости тела.
Возвращаясь теперь к диспуту о реинкарнации, можно высказать предположение, что разумные деятельные души потому так редко встречаются в сфере воплощенности, что, кроме человеческих тел, нет других оболочек-хранилищ, способных выдержать их посюстороннее пребывание. Но и для наших смертных тел пребывание в них души не проходит бесследно, не остается безнаказанным. Дадим себе труд задуматься, отчего это тело старого человека столь разительно отличается, и притом не в лучшую сторону, от хорошо сохраняющихся тел старых животных? Ответ ясен: все дело в одушевленности, это она разъедает и корежит наши тела задолго до того, как это сделает естественный ход времени.
36. Самообладание
Для обретения жизненной стойкости, а также для преодоления страдания, хандры и упадка духа в некоторых даосских школах практикуется особый метод самообладания. Метод называется «выставить непрошеного гостя» [«ху чинь тяо»] и состоит в следующем.
Человек, испытывающий зависть, обиду, гнев или пребывающей в беспричинно плохом настроении, не пытается отвлечься или развлечься, не прибегает к картам, вину, к помощи лицедеев. Вместо этого он посредством специальной техники отделяет страдательное состояние души от самой души, от своего я, поворачивает незваного гостя к себе лицом, получая тем самым возможность выставить его за дверь. Теперь, когда враг больше не прячется внутри, в недрах собственного бытия, с ним можно вести сражение или вступить в переговоры – это уже зависит от ситуации и не предопределяется методом.