Влад сам всегда заботился о том, чтобы их с Женькой отношения не имели последствий. Но, наверное, правы те, кто утверждает, что детей людям дает сам Господь, потому что это как-то все же случилось. И теперь Женьке оставалось лишь жить, тревожно ожидая, кто же первым заметит ее положение: сам Влад или кто-то из тех, кто украдкой бросает на нее любопытные цепкие взгляды в те дни, когда она выходит из дома? Потому что, обдумав ситуацию, она решила, что сама ни за что не признается Владу. Она опасалась его реакции. Он, сильный, властный и слишком известный в городе человек, мог решить, что эти проблемы ему не нужны, и отправить Женьку на аборт. А она и думать об этом не хотела! Ведь даже сейчас, на сроке максимум месяца в три (к врачам со своей проблемой Женька тоже не посмела пойти), – этот ребенок уже был ей безумно дорог. Тем, что его отцом был Влад. И тем, что уж от ребенка-то, по крайней мере ближайшие лет восемнадцать, Женьке точно можно было не ждать заявления, что все, он решил ее бросить. Это ее родной человечек! Единственное существо, которое останется с ней, даже когда Тумана не станет, поскольку собачий век короток, как бы Женька ни страшилась об этом думать. Девочка – Женьке отчего-то именно так казалось. Она очень хотела дочку, маленькую принцессу, которой могла бы отдавать всю свою нежность. И она решила: будет скрывать свое положение так долго, как только получится. Тогда, если повезет, сумеет дотянуть до такого срока, на котором прерывание беременности станет уже невозможно никакими известными методами. А там уже будь что будет!..
Прерывая поток Женькиных мыслей, у нее в кармане заиграл телефон.
– Жень, что там светлость, все еще спит? – спросил Корней. – Давай буди его! Хватит! У меня все готово, я уже еду к вам, на такси.
– Хорошо. – Возвращенную в реальность, Женьку остро пронзило чувство близкой опасности, так что даже пальцы внезапно заледенели. Казалось, еще немного – и телефон вокруг них начнет покрываться инеем. Она тут надеется на будущее! А между тем по чьей-то злой воле все может оборваться в любой момент! Она может потерять Влада безвозвратно! Когда он не бросит ее, продолжая жить в этом городе и оставляя ей шансы увидеть его хотя бы издали, если вдруг мучительная тоска станет невыносимой, а покинет этот мир навсегда! Исчезнет, перестанет существовать! Да сможет ли она вообще это пережить, даже ради ребенка? Или разучится дышать в тот же миг, когда… Женька помотала головой, отгоняя прочь эти мысли, запрещая себе даже думать о страшном, чтобы, не дай Бог, не накликать беду.
4
– Ну что я могу тебе сказать? – К тому времени, как Влад поднялся, Корней как раз приехал и успел устроиться на стуле, в столовой, куда Женька принесла дымящиеся бифштексы и кофе. – С ремсервисом я договорился, нас там ждут. Еще пересмотрел твой каретный двор и выбрал Элкин бентляк, и уже его к сервису подогнал, ведь такси твоя светлость не признает. Сдадим твой «крузер» и поедем на нем домой.
Влад поморщился – легковушки, пусть даже гоночные, он не жаловал, предпочитал крупные внедорожники. Но сейчас выбор был уже сделан. Поэтому он спросил о другом:
– А о том, кто мог сюда влезть, ты ничего не успел разведать?
– Почти ничего. Ребята со стоянки перед рестораном рассказали мне, что вчера там крутился какой-то тип, похожий, по их словам, на тощего студента, в толстовке с капюшоном. Они его приняли за ворюгу, но ловить не стали, а для начала просто рассказали, что с ним сделают, если еще раз увидят поблизости. Больше он не появлялся. Записи со стояночной камеры мне скопировали, но они вряд ли что-то дадут, ведь типы с дурными намерениями давно уже научились, где надо, скрывать свои лица. Понятно, что, копируя записи, ребята спросили у меня, чего это я сегодня интересуюсь стоянкой. Пришлось сказать, что тебе где-то машину поцарапали. Парни в ответ только заухмылялись и посоветовали искать виновника поближе к рулю. Это говорит о том, что ты вчера, уезжая, был чудо как хорош! Голыми руками бери тебя, тепленького! На твое счастье, эти двое уже здесь тебя поджидали. Иначе не исключено, что попытались бы прикончить в пути, как и те ребятки, которые на тебя охотились в прошлый раз.