— Пфхахахаха!
Первой тишину нарушила Нему. Не в силах сдержаться, Энри последовала за ней, хохоча и держась за живот. Гоблины присоединились к ним.
Эта безупречная координация и согласованность не могла быть достигнута без подробного обсуждения и подготовки. Поистине поразитеьно, как серьёзно они подготовились к этой шутке.
— А, это было несусветно. Вы с самого начала хотели подшутить надо мной?
Хоть и лопаясь от хохота, Энри сделала вид что сердится и спросила.
— Конечно, сестрица. Мы бы не спорили о таком всерьёз.
— Верно, сестрица.
— Угу, угу!
Гоблины болтали без капли раскаяния, весело отбиваясь от вопросов Энри. В ответ, Энри уставилась на Кайджали, пригвождая его свирепым взглядом. Под её напряженным взором он сник, отвёл глаза и отозвался тихим голосом, отрицая всякую ответственность.
— Ну, видишь, как бы сказать… мы подумали что сестрице немного грустно.
Несколько соседних гоблинов сжались, опустив головы и неловко осматриваясь с опущенными головами.
— Ребята…
— Это потому… мы ведь все охраняем сестрицу.
— Точно!
— Ага! Охраняем!
— Мы много думали, как лучше выглядеть в качестве твоего эскорта.
— Верно, верно. Ну, сестрица и Нему-сан, встаньте здесь, посередине, вот так…
— Э? Мне тоже надо?
— Конечно надо, теперь, вы двое, поднимите обе руки вот так, верно, чтобы смотрелось офигенно круто и отпадно…
Даже и сделай она им одолжение, усомнившись в собственной оценке, в этой позе они всё равно выглядели как лягушки тянущие лапы к небу.
— Слушайте, я понимаю что вы хотите как лучше, но ведь, для начала, вам и необязательно быть моими телохранителями… верно, Энфри?
Энри повернулась к своему другу детства, сидевшему рядом, но обнаружила что там никого нет.
Уже понимая что случилось, она всё же перевела взгляд чуть ниже… и обнаружила что Энфри лежит головой в своей миске с супом.
— Энфри!
Энри немедленно вздёрнула вверх упавшего Энфри, выкрикивая его имя и бледнея. Кона подбежал и пальцами раскрыл ему глаза.
— … Он просто спит. Отдохнет до полудня, и будет в порядке.
— Энфри… что мне с тобой делать?
Энри решила, что его нужно вернуть в его собственную кровать. Так что она взвалила Энфри на спину и отправилась в путь, оставляя за спиной перлы вроде «Разве не он должен ее вот так тащить?», «Нему-сан, не говорите таких вещей…», «Эх, Братишка…»
Когда пшеницу уберут, в деревню явятся сборщики налогов.
Энри волновалась, как она объяснит присутсвие гоблинов в деревне.
Сказать что это призванные существа, или сказать что они её прислужники, или сказать…
Энри чувствовала, что они постоянно заботятся о ней.
Не просто заботятся её безопасности, но и о её чувствах тоже. Что она может сделать для этих гоблинов?
Что она может сделать для этих неотёсанных и надёжных новых членов семьи…
Вытирая струйки пота с шеи незапачканной тыльной стороной ладони, Энри связала в пучки сорняки, которые закончила выпалывать. От большой кучи вырванных растений поднимался аромат свежескошенной травы.
Её тёло устало от многочасовой работы в поле, пропитанная потом одежда липла к коже, создавая некомфортное ощущение.
Чтобы отвлечься, Энри потянулась.
Её взгляд окинул простиравшиеся вокруг поля.
Посеянная ими пшеница росла медленно и непреклонно, постепенно становясь золотистой по мере приближения сезона урожая. Хотя пшеничное поле цвета золота ласкало взгляд, работа по прополке была одновременно важна и надоедлива. И если не сделать ее, золотое поле выглядело бы очень заброшенным.
Сейчас она работала исключительно ради грядущего урожая.
Энри выпрямилась, разминая затёкшие мускулы и расслабляя напрягшееся тело. Ветер приятно холодил её кожу, перегревшуюся за многие часы работы.
Ветер также донёс до её ушей звук суматохи в деревне.
Это звучало как будто что-то ударялось обо что-то, и выкрики, предназначенные чтобы связать силу нескольких людей воедино. Эти звуки никогда ранее не звучали в деревне. Сейчас, деревня трудилась чтобы превратить самые разные идеи и планы в реальность.
Самым важным из этих планов являлось сооружение стены вокруг деревни и постройка сторожевых башен. Само собой разумеется, конечной целью было превращение деревни в крепость.
Деревня Карн располагалась на краю Великого Леса Тоб, а лес являлся домом множества диких зверей, иными словами, опасным местом. Невозможно жить здесь без защиты крепких стен.