Немного подумав, Ирэн спросила:
— Ты не злись только, я и правда не помню… А раньше мы папеньке жаловались?
— Ха! Всегда эта… соловьём петь начинала, что девушкам скромность подобает и смирение! А сама, что ни месяц – платье новое. У неё под платья уже комната отдельная отведена… Вот увидишь, если протянем, она нам потом в сундуки свое тряпьё старое напихает.
— Санти, значит надо идти вдвоём, да и поговорить с папенькой. Ну, он нам не чужой, да и позориться перед людьми не захочет…
— Да я бы и пошла, только вот папенька на меня в гневе, забыла, что ли? Эта… постаралась. Не велено меня к нему пускать.
— А за что он осерчал-то так на тебя?
— Так эта… пришла на урок, а потом и нажаловалась, мол и считаю я плохо совсем, и учителя не слушаю, и позорю лорда, и всё остальное… Ну, папенька меня вызвал и давай спрашивать сложение да умножение.
— А ты что?
— Ну, запуталась немного, ну и что?! Я, чай, не сама книги-то домовые вести буду! На то – слуги есть!
Такая история и в самом деле была, только прошло после неё уже полгода, если не более. Но чего бы не попользоваться сейчас? Сама Санти отца побаивалась. Никогда нельзя было угадать, какая вожжа ему под одно место попадёт.
— Санти, а где учитель-то наш сейчас?
— Господин Рейг?! Батюшки – да ты и правда ничего не помнишь?! Так он же помер от простуды. Ты же сама у гроба сидела! Неужели забыла?!
— Вот ты сказала – я и вспомнила. Санти, а давай я попробую с папенькой поговорить, а ты потом мне про разное расскажешь? Я много чего позабыла-то…
Сантия посмотрела на неё с сомнением. Сейчас она даже и не знала, стоит ли связываться с такой? Хуже не станет ли? Ирэн и правда какая-то теперь совсем другая. Ну, придёт она к отцу, а ну как — ещё больше разозлит его?! Хотя… Ежели что, так папенька не на неё, на Санти, разозлится, а на эту вот блажную.
— Сходи, только не сейчас. Вот после ужина, как выпьет он – всегда подобрее. Может что и выйдет у тебя. Про меня только не забудь!
— Что ты, как же я забуду! А ты, пока обедаем, да и после обеда – поговори со мной?
— О чём? — кажется, Санти была искренне поражена.
— Да обо всём. Хоть бы и о том, что нам в сундуках надо, да и сколько просить, да каких тканей.
— Ну, об этом-то – сколько хочешь!
После ужина Ирэн, с гудящей от информации головой, отправилась с Питером в покои папеньки. Поглядывая на стоящих у дверей солдат и побоявшись зайти туда, в комнату с резными дверями, сама – отправила Питера на разведку. Говорила шёпотом и на ухо:
— Загляни аккуратно, да если у папеньки хорошее настроение – спроси, можно ли с ним поговорить? А я пока тут подожду.
Питер скользнул в дверь, солдаты, привыкшие к нему, даже не обратили внимания. Паж – он и есть паж, что на него смотреть? Из-за дверей послышались звуки, похожие на перебор гитары, смех и чьи-то возгласы.
— Ой, поди-ка – не вовремя! — перепугалась Ирэн, но дверь за Питером уже захлопнулась, отсекая все звуки…
А Ирэн осталась дожидаться решения Питера. Мальчику она доверяла, бог знает почему… Просто так он её под гнев отца не подставит. Да и знает он лорда гораздо лучше.
Питер возник в дверях минут через пять, распахнул створки и провозгласил:
— Госпожа Ирэн по приглашению лорда Беррита!
Компания, в которой сидел лорд, вызвала у неё некоторое недоумение и даже, пожалуй, смущение. Кроме папеньки присутствовали двое мужчин. Один – высокий и худой, как щепка, с козлиной бородкой и смешными остренькими усиками. Одет так же дорого, как и сам лорд, в цветной бархат и парчу. Второй – среднего роста, плотный, но не жирный, одет в кожаную куртку и что-то пёстрое под ней. Усы его, в отличие от торчащих усов длинного, были любовно подвиты в колечки. А кроме мужчин в комнате присутствовали ещё и четыре женщины. Кто они такие, Ирэн даже не представляла, а смутило её то, что одна из дам сидела прямо на коленях лорда Беррита. Да и выглядели они все несколько… несколько растрёпанными. У одной вон платье задралось выше колена.