Вечером Альта выглядела отстраненной и задумчивой. Даже ужин у нее подгорел.
- Что с тобой? - спросил я.
- Ты не знаешь? - она пристально посмотрела на меня. Неужели о чем-то догадалась? Но как? Привез в Мом ее тренер, а я здесь вообще, как бы ни при чем!
- Трудно спутать твои глаза с какими-то другими, - тихо сказала девушка. - Кто ты, старый и в то же время молодой тан Петер Лийк? Я о тебе вообще ничего не знаю!
- Но я тоже про тебя почти ничего не знаю. Ведь ты не Альта. Твое настоящее имя Марна?
Она буквально отпрыгнула от меня.
- Так вот, кто меня сдал полиции! Я так и думала, что ты связан с безопасностью, - голос ее охрип и стал походить на шипение змеи.
Она нанесла резкий удар ногой. Вот такая у революционеров благодарность за спасение! Если бы я не был готов, боюсь, сексом бы уже не пришлось заниматься. По крайней мере, в этой жизни. Я успел перехватить ударную ногу и резко дернуть вверх. Вместо того чтобы грохнуться на пол, она проделала классическое обратное сальто и снова пыталась ударить меня, теперь уже в глаз сведенными вместе пальцами руки. Я рисковал превратиться в одноглазого циклопа, а то и вообще проститься с жизнью. Нехилая, однако, у девушки подготовка! К счастью, в школе мы тоже уделяли немалое время физическому развитию и рукопашной борьбе. Нам преподавали смешанный стиль, всего понемногу, из самбо, тхэквондо, айкидо и кунг-фу. И еще дополнительные элементы каких-то малоизвестных эксклюзивных видов борьбы. Я схватил ее руку и завернул за спину, посчитав, что она попалась. Как она ухитрилась вывернуться из захвата, я так и не понял! Второй рукой, твердым, как деревяшка, ребром ладони девушка крепко приложила меня по шее. Я упал и на секунду отрубился.
- Сейчас ты умрешь, подлый безопасник! - оседлав меня, прошипела она. Я обнаружил, что руки у меня связаны поясом от ее халата, а сама она занесла надо моей головой большой столовый нож. Этим ножом она только что резала салат из капусты чурюк. И теперь вознамерилась порезать на лоскуты меня.
- После этого освобождай девушек, - пробормотал я.
- Меня не обманешь, говори, куда винтовку дел! - она довольно чувствительно уколола меня в шею. Тьма задери, не хватало глупо погибнуть во цвете лет!
- Винтовку забрал я, - прозвучал в комнате знакомый голос. Альта вскочила, глаза ее превратились в две большие плошки. На кресле устроился Умник, к счастью, в своем обычном виде пожилого слуги. Появись он в образе полуголой одалиски, представляю, какова была бы реакция Марны!
- Верните мою винтовку! - безапелляционно заявило это воплощение революционной справедливости.
- Увы, это невозможно. Я ее распылил на атомы.
До нее, наконец, дошла необычность ситуации.
- Кто вы такой и как сюда попали? - спросила она, гневно сверкая глазами. - Вы вор, грабитель?
Она все еще держала нож, плотоядно поглядывая на меня.
- Может, развяжете моего подопечного, а то у него руки затекут? - попросил Умник. "Ну и невесту ты себе нашел!" - услышал я.
- Подопечного? - растерянно повторила Марна.
- Ну да, - подтвердил Умник. Хитрый узел неожиданно развязался сам, пояс упал на пол. Девушка пораженно наблюдала, как я неторопливо поднялся и, в свою очередь, уселся в свободное кресло.
- Может, тоже присядете, - предложил Умник, - у нас говорят: "В ногах правды нет".
- Где, у вас, в полиции?
- Садитесь, поговорим.
Она, все-таки присела, так и не выпустив нож, напряженная, готовая к борьбе. Вероятно, она ждала, что сюда ворвется подмога, и ее потащат на допрос.
- И так, я хочу знать, кто вы такой? - снова спросила она.
- Давайте начнем с более глобальной темы, - предложил Умник.
- Например?
- Менее чем через полгода на планете разразится мировая война, в результате чего почти все живое будет уничтожено. Пострадает большинство видов животных и рыб, в том числе даже такая мелочь, как птицы и мошки. Уцелеет часть деревьев, выживут ширды и некоторые рыбы в океане. Люди исчезнут.
- Не верю! - заявила Марна. - Вы говорите неправду. Никто не может знать будущее. К тому же, вряд ли найдется человек, который прикажет начать эту убийственную войну.
- Осенью этого года, - бесстрастно продолжал Умник, - во время новогоднего праздника некая девица из партии миротворцев должна застрелить из винтовки председателя парламента Высокого тана Бьорна Рау.
- Верните оружие, и, клянусь, так и будет! - сверкая очами, заявила девушка.
- Слушайте дальше, дорогая танна. После короткой борьбы за власть, во время которой будет смещен, а затем и убит небезызвестный тан Румал, к власти придет генерал Сэсси, сторонник войны и проповедник быстрой победы. У нас такую почти моментальную победу называли блицкригом.
- Снова "у вас", где же это? - пробормотала Марна.
- Генерал Сэсси развяжет ту самую войну, после которой человечество исчезнет с лица планеты, - не ответив на ее вопрос, сказал Умник.
- Не верю, и никогда не поверю! - едва не закричала она. - Уж не утверждаете ли вы, что являетесь никем иным, как самим Творцом?
- Кстати, после убийства председателя девушку прилюдно жестоко казнят на площади, как агента Гарца.
- Вы мне ненавистны, кем бы ни были! Как будто не знаете, сколько горя принесла эта шайка во главе с Бьорном Рау на нашу землю? Неужели у кого-то может быть сомнение, что с ними со всеми необходимо разделаться, как можно, быстрее? Уходите, забирайте вашего подопечного, - она одарила меня взглядом, полным ненависти, - и убирайтесь туда, откуда явились.
Умник замолчал, у него закончились аргументы, и тогда я сказал: "Надо ей показать то, что мы показали генералу Гурру".
Он открыл, было, рот, чтобы возразить. Однако теперь он был на ручном управлении, словно собачка на поводке, я об этом позаботился. Иначе бы, не стоило даже думать, чтобы вытащить девушку из тюрьмы. Теперь у меня были развязаны руки (я имею в виду не только пояс от халата). Умнику пришлось выполнить приказ. Мы показали ей другой лик времени, мертвый и безжизненный.
Когда мы вернулись домой, я отослал Умника прочь. Сейчас он мне только мешал.
История разрушенной мертвой планеты потрясла девушку до глубины души. Она успела посмотреть фильм, который вскоре запретили, но не подозревала, что показано было реальное близкое будущее.
- Неужели ничего нельзя сделать? - спросила она, с тревогой и отчаянием глядя на меня.
- Я приложу все силы, чтобы такого не случилось. А потом мы поженимся. Ты выйдешь за меня замуж?
Она молчала, погруженная в картины мертвого мира, и свои мысли, но я полагал, что молчание это знак согласия.