Но, хуже всего было, то, что натворил тан Румал в Моме! Пока вместе с коллегами из парламента они ломали голову, каким образом привлечь таинственный объект на свою сторону, этот толстый хряк испортил всю игру. Поначалу действия полицмейстера казались безукоризненными, хотя, опять же, странным выглядело то, что об аресте Марны тот не удосужился вовремя доложить. Если затеял собственную игру, с какого, спрашивается, перепугу, отправил девицу на рудники? Где урки, недолго думая, свернули ей шею. Что неудивительно при ее строптивом характере. Про загадочного пенсионера главный полицмейстер страны даже не вспомнил. Все бумаги, касающиеся этого дела, куда-то исчезли. Тан Румал, в свою очередь, оказался выбит из колеи. Не в силах объяснить собственные недавние поступки, он сказался больным. Пока полицмейстер отсиживался дома, председатель подготовил приказ о его увольнении.
В то же время следователь безопасности Рухо Айве, поразмыслив о странных словах своего подчиненного Кирма, решил самостоятельно разобраться, в чем тут дело. Поначалу думал, что не найдет ничего, чудит тан Кирм, может, на отдых парню пора? Все же, в памяти отложилось что-то, связанное с непонятной слежкой. Смутные воспоминания не давали ему покоя. Вот и посмотрим, в чем там дело. Записей и бумаг он, к своему удивлению, не обнаружил никаких, хотя помнил, несомненно, что-то было! Посему решил пойти старым, надежным, но медленным методом опроса добропорядочных граждан. Начал со старухи Го, которая вывалила на него гору информации и весьма утомила разговорами. В основном, конечно, то были глупости, но попадалось и кое-что интересное, касательно одного ее жильца. После того, как пожилая мадам принялась жаловаться на свои многочисленные болячки, тану Рухо удалось с большим трудом от нее отделаться. "Ну и въедливая старуха! - подумал он. - Жильцам не повезло, я бы здесь и дня не выдержал!". Затем неутомимый сыщик прошелся по магазинам и обнаружил удивительную вещь. Если о попытке грабежа банка не осталось ни одного документа, продавцам в магазинах было известно гораздо больше, чем полицейским. И впрямь, никто из сослуживцев не мог припомнить подробностей по этому делу. Рухо Айве, крайне заинтригованный, однако человек дотошный и упрямый, принялся собирать факты заново.
. Не верил он в шаманов, о которых среди темных крестьян ходили самые невероятные истории, ни в Творца. Рухо Айве отличался практицизмом, который ему внушил в детстве отец, наиболее убедительным средством внушения являлся жесткий армейский ремень. По поводу парализованных грабителей у тана Рухо имелось достаточно простое объяснение. По-видимому, преступник раздобыл специальное средство, которым он воздействовал на налетчиков. Это могло быть, к примеру, пружинное устройство, стреляющее шипами или иглами, смазанными временно парализующим ядом. Кто-нибудь догадался осмотреть бандитов? Тан Рухо не поленился заглянуть в научный отдел к химикам и убедился, что подобная отрава, в самом деле, существует. Правда, действие ее оказалось недолгим, и раздобыть такое вещество было не так-то просто. Но ведь известно, за деньги можно купить все на свете. Что касается превращения объекта в женщину, следователю хотелось смеяться. Как будто в магазинах не продаются резиновые маски, какими обыватели пользуются во время праздников. Что стоит преступнику переодеться где-нибудь в туалете и нацепить женскую маску? Полицейские к этой "женщине" даже не подошли и не спросили документы, растяпы!
С такими мыслями, полный светлых надежд, оптимизма, изрядной доли самоуверенности, а также пренебрежения к коллегам, следователь отдела полиции города Мом вошел в мрачное здание архива, расположенное на размокшей от дождя площади перед церковью Творца. Площади мостили только в Кнатре, столице государства. Слишком расточительным это считалось делом. Булыжник приходилось везти с востока, с горных массивов, обходился он не дешево. Из булыжника строились разве что, наиболее ответственные секретные объекты.
В полутемном прохладном холле следователь показал охраннику удостоверение, тот кивнул, пропуская. Спустившись по широкой лестнице и миновав анфиладу арочных дверей, тан Рухо попал в большое помещение, где ему открылись длинные ряды стеллажей, плотно уставленные папками с документами. За столом при входе сидел толстый лысый архивариус, тан Бамберг в военной форме без знаков различия, сосредоточенно заполнявший карточки с номерами папок. Отыскать нужную бумагу можно было разве только с помощью такой карточки.
- Уважаемы тан Рухо, - архивариус оторвал взгляд от бумаг, разложенных на столе, - Вы у нас сто лет не появлялись. Мир перевернулся, или в речке желх сдох?
- Все гораздо серьезнее, приятель, - ответил следователь, который прежде частенько заглядывал в архив и хорошо знал толстяка. Немало свиянки они потребили вместе в злачных заведениях города, - где у тебя свежая информация?
- Какой город тебя интересует?
- Давай сюда все города. И поработаем!
К вечеру голова у него распухла от чтения бесконечных донесений. Драки, поножовщина, грабежи, изнасилования. Передел собственности, бандитские группировки, давным-давно ступив на тропу войны, до сих пор ее не покинули.
- Мне нужно что-то необычное, - сказал, наконец, Рухо, который предположил, что аномальные явления могут происходить не только в Моме. В этом море информации можно копаться неделями.
- Что значит, необычное? - удивленно спросил толстяк.
- Какое-нибудь чудо, что, по словам служителей церкви, мог бы явить Творец. А то сплошь драки, убийства, отравление поддельной свиянкой.
- Ищи, приятель, папки перед тобой. Будет мало, завтра курьер еще принесет.
Рухо Айве невесело посмотрел на бумажную гору, возвышающуюся перед ним, и ничуть не ставшую меньше.
Рухо Айве покинул архив в расстроенных чувствах, а вечер провел в гостиничном номере на пару с бутылкой свиянки. Он доверял своей интуиции, та буквально кричала о чем-то необычном, что случилось на днях в Моме. И это необычное соответствовало основной деятельности аномального отдела. Следователь стремился, во что бы то ни стало, выслужиться, прославиться, а чуйка вещала о сенсации.
Повезло на четвертый день, когда, очумевший от бумаг, он решил заглянуть к телеграфисту-искровику. Тот сидел в лопухах-наушниках, сосредоточенно что-то записывая в толстую тетрадь. Рядом с телеграфистом постоянно дежурили два строгих цензора, чтобы, не приведи Творец, в прессу не просочилось что-нибудь запретное. Телеграфист сделал, наконец, перерыв и убрал с головы лопуховидные украшения.
- Что угодно тану полицейскому? - спросил он, в то время как цензоры вносили поправки в его тетрадь. Рухо Айве объяснил, после чего на него вывалили ушат новостей со всего света. Цензоры кривились, но молчали, когда связист рассказывал, как на броненосец "Воля парламента" после двухлетнего плавания привели группу веселых женщин, заразивших моряков нехорошей болезнью. В Бруссии возле посольства Акрии неизвестные взорвали бомбу. Какой-то сумасшедший разбросал в Гунце листовки скабрезного содержания.
- Дальше, дальше, - торопил тан Рухо. На возражение связиста о том, что перерыв закончился и пора вернуться к работе, полицейский сунул ему под нос корочку управления безопасности. Наконец, ему повезло. Возле деревеньки Энц, что на Юге Акрии, местные жители неоднократно встречали в лесу привидение. Рухо Айве насторожился. Сам он, разумеется, в привидения не верил. Однако в сообщении были указаны точные координаты, а главное, приметы призрачного человека. Которые в точности соответствовали приметам пенсионера, жильца разговорчивой старухи Го. За которым долгое время следили работники безопасности, затем неожиданно все документы, касающиеся слежки, непонятным образом исчезли. Судя по рассказам местных жителей, человек, похожий на пенсионера на несколько секунд появлялся на одном и том же месте, чтобы затем точно так исчезнуть. Следователь подумал, что связываться с неведомыми силами может быть для него далеко не безопасно. И если поначалу тешил себя надеждой на награды и повышения, теперь вдруг осознал, что лучшее, что можно сделать, это бросить все и забыть. Судя по всему, этот пенсионер, с его пугающими возможностями, попортил полиции немало крови. Следователь покачал головой и решил, что связываться с этим делом он не будет. Может выйти себе дороже. Но и оставлять все, как есть, тоже не годится. Может ли он устроить этому якобы землекопу мелкую гадость? Почему бы нет?