Его подбадривают мои ругательства. Флинн продолжает двигаться глубокими толчками, чередуя их с облизыванием. Сосет и глотает так, будто умирает от голода.
Слюна скапливается в уголках его блестящих, плотно сжатых губ, стекая по всей длине моей эрекции при каждом скольжении вверх.
Зрелище настолько грязное и жаркое, что основание моего позвоночника внезапно пронзает импульс. Он направляется прямо к яичкам, а затем я взрываюсь в экстазе.
Флинн проглатывает все.
У меня кружится голова, и я сползаю вниз по двери. Мрамор холодит мои обнаженные ягодицы.
Флинн откидывается назад и смотрит на меня со смесью тепла и веселья в темном взгляде. Его распухшие губы покраснели и все еще влажные, а сам он улыбается мне, словно кот, который только что вылакал блюдце сливок.
И мой мужчина действительно это сделал — буквально — не пролив ни капли.
Он вытирает ладонью свой рот, смотрит прямо в мой, полный блаженства, взгляд и одним движением талантливого языка убирает остатки беспорядка.
— Иди сюда, — в моем голосе слышен гравий, а слова являются требованием, которое зажигает огонь в его глазах.
— Нет, — Флинн дразняще произносит букву «т», затем поднимается на ноги и протягивает мне руку. — Я не хочу кончать тебе в рот, Айз, — он тянет меня вверх, и я спотыкаюсь о джинсы, которые скрутились у моих ног. Когда обретаю равновесие, Флинн притягивает меня к себе и шепчет тихо и хрипло: — Я кончу в твою тесную задницу, и не выйду, пока у меня снова не встанет.
— А потом? — ничего не могу поделать, кроме как заманить его в ловушку. Невозможно устоять перед помешанным на сексе доминирующим Флинном.
— А потом снова тебя трахну, а моя сперма будет вместо смазки.
Мужчина целует меня так же жестко, как и в первый раз, только теперь на его языке я ощущаю свой вкус.
Флинн завоевывает меня, наверняка считая, будто выиграл эту битву, но еще до утра он прольется в мой рот.
Только так и никак иначе.
Глава 17
Флинн
Айзек все еще находится подо мной, податливый и истощенный.
Моя голова покоится на его спине, а член во второй раз расслабляется внутри. Я обвиваю руками Айза, хватаясь за его плечи для поддержки.
В первый раз я взял своего мужчину дико и грубо. Толкнул на спинку дивана и ему пришлось вцепиться в нее, чтобы не упасть. И к тому времени, когда я кончил, Айзек снова оказался тверд.
Как и обещал, я не собирался из него выходить. И как только восстановил способность дышать, продолжая оставаться внутри Айзека, я просунул руку между нами и провел подушечкой пальца по контуру его растянутого кольца мышц.
Мне нравилось чувствовать, что мы все еще едины. Нежное прикосновение к чувствительной плоти вынудило Айзека сильнее прижаться к спинке дивана.
После этого я дразнил, ласкал и медленно ему мастурбировал, пока мой мужчина снова не приблизился к краю.
Его мышцы, словно тиски, сжали мою затвердевшую длину и, как и обещал, я взял Айзека во второй раз. Но на этот раз он оказался лежащим на диване животом вниз, а я не торопился.
Мои медленные и одновременно резкие толчки вынуждали Айзека стонать и умолять, а затем рычать и требовать, пока я снова и снова задевал его простату.
К тому времени, как позволил ему кончить, я сам оказался в нескольких секундах от освобождения, и теперь мы оба находимся пост-коитальном тумане. Единственный шум в комнате — наше тяжелое дыхание и тиканье часов на стене.
Несколько минут спустя хриплый голос Айзека нарушает тишину.
— Флинн.
— Мм, хмм, — это все, что я могу произнести, учитывая вялое тело и закрытые глаза.
— Как бы мне ни нравилось то, что ты практически на мне вырубился, надо сходить отлить.
— Хм, потерпи. Мне так удобно.
Айзек смеется. Мое тело подпрыгивает от движения, член выскальзывает наружу, и я начинаю стонать в знак протеста.
— Эй, мне было хорошо…
Мужчина двигается так быстро, что у меня кружится голова, и следующее, что помню — я лежу на спине под Айзом в липкой луже его спермы.
— Зачем ты это сделал? — мои слова звучат с придыханием.
Айзек издает смешок.
— Потому что мне надо в туалет. Горничные и так будут раздражены, когда им придется оттирать сперму с дивана, и я не хотел бы добавлять еще телесных жидкостей в эту картину.
Он отталкивает меня и встает. Мне достается эпический вид идеального зада, пока Айз шагает в ванную.
Только когда он исчезает из виду, я понимаю, что в спешке ни один из нас полностью не разделся.
Мысли об обещании Айзека показать мне свою новую татуировку вынуждают меня подняться на ноги. Шагая так, как постыдился бы и новорожденный жеребенок, я неторопливо бреду в ванную в поисках полотенца, чтобы стереть липкость со своей кожи и найти Айзека, и увидеть его тату.
Как только я вхожу, Айз спускает воду в туалете. Услышав, как я открываю кран в раковине, он поворачивается и смотрит на меня. Его взгляд скользит от пальцев ног до вида моих бедер и ягодиц сбоку.
— Нравится то, что видишь?
Айзек делает медленный шаг ко мне, его взгляд все еще прикован к моему заду.
— Ты и так об этом знаешь. Почему на тебе до сих пор столько одежды?
Я смеюсь, хватаю полотенце и даю ему намокнуть под теплой водой.
— То же самое могу сказать о тебе.
— Брось его, — говорит Айз, подойдя достаточно близко, чтобы закрыть кран и выжать воду из полотенца, прежде чем положить его влажным комком на раковину.
— Прими душ вместе со мной.
Айзек не ждет ответа. Вместо этого он разворачивает меня лицом к себе и начинает раздевать быстрыми методичными движениями.
Я смотрю на лицо мужчины, удивляясь сосредоточенности в его глазах, а также тому, что еще скрывается в их глубинах. Некоторые посчитали бы, что Айзек задумался. Я же практически вижу, как крутятся шестеренки в его мозгу. Однако не спрашиваю, потому что отчасти знаю, что все, что Айзек произнесет следом, является очень важной информацией.
Время для игр и секса закончилось. Мы выжгли их из себя, удовлетворили свою потребность, и, похоже, теперь Айза охватывает слабость иного рода. Но что бы это ни было, я узнаю о нем, когда мой мужчина будет готов.
Удивительно, откуда я столько всего знаю об Айзеке Фоксе.
О том, как дергается его рот, как будто Айз сдерживает слова, пока не убедится, что они именно те, которые необходимы. Как в уголках его глаз появляются морщинки, когда он находится в раздумьях. Как у него слегка ходят желваки. Я знаю, что это происходит в те моменты, когда его внутренний диалог застопорился, и Айзек раздражен на себя за то, что не выяснил корень проблемы достаточно, чтобы решить ею поделиться.
Я знаю все это и не только. Его лицо знакомо мне больше, чем мое собственное.
Я изучал Айзека, как тест, который мне необходимо пройти. И накопил все свои знания о нем, словно белка, что прячет орехи на зиму. Только наконец до меня дошло, что я коплю все эти лакомые кусочки, не потому, что боюсь потерять Айзека и ничего не получить взамен. Я собираю их, как драгоценные камни, коими они и являются.
Знакомство с Айзеком — величайший триумф в моей жизни. А любовь к нему — величайшее благословение. И осознание того, что он любит меня в ответ — неизмеримо. Неисчислимо. Бесконечно.