— Я просто думал о том, как потрясающе выглядит сад, и как я счастлив, что мы решили провести церемонию здесь.
Мама улыбается, но в ее улыбке присутствует оттенок грусти, а мне не хочется, чтобы она была такой — не сегодня.
За последние несколько месяцев мы восстановили наше общение. Благодаря поддержке Айзека я связался ей, и сразу после окончания фильма мы встретились в первый раз.
Между нами все еще присутствует неловкость, и мои отношения с отцом немного натянуты, но я чувствую, что мы восстанавливаем наш прежний фундамент, пусть и очень медленно.
— Да, у семьи Фокс прекрасный дом, и они, похоже, милые люди.
— Так и есть. Они лучшие.
Я не хочу расстраивать мать, но печаль в ее улыбке все еще не исчезла, и мне нужно стереть эту грусть. Делаю несколько шагов к ней, беру ее за руку и переплетаю наши пальцы. Затем мы поворачиваемся и идем к саду.
— Они хорошие люди, мама. Со временем ты полюбишь их так же, как и я, — останавливаюсь и поворачиваюсь к ней лицом, сжимая обе ее руки в своих. — Но они никогда не займут твое место. Ты всегда будешь моей матерью. Всегда будешь в моем сердце. Однако я рад, что достаточно вырос как личность, чтобы позволить и другим претендовать на место в нем.
Одна-единственная слеза скатывается с уголка глаз мамы, пока она крепко сжимает мои руки.
— Я так горжусь тобой, сынок. Очень. И хотя сейчас это может показаться странным, твой отец тоже тобой гордится. Просто ему больно. Дай отцу время.
— Так и сделаю, — мой тон мягок, а слова полны эмоций.
Мама издает смешок и ослабляет хватку, вытирая пальцами слабый след своих эмоций на безупречной коже лица.
— Думаю, сейчас тот самый момент, когда я должна спросить, счастлив ли ты…
— Мама, тебе не нужно…
Моя мать улыбается, и на этот раз в ее улыбке нет и следа грусти. Поднимая руку, чтобы заглушить мой протест, она продолжает:
— Я еще не закончила. Как раз собиралась сказать, что мне не нужно спрашивать тебя об этом, так как счастье лучится в твоих глазах. Ты не смог бы его скрыть, даже если бы попытался.
— Это все из-за Айзека. Все из-за него, — уголки моих губ невольно приподнимаются в улыбке при мысли о мужчине, который ожидает меня всего в нескольких шагах отсюда.
Мама качает головой.
— Нет, сынок, не только, — я открываю рот, чтобы остановить ее, но она качает головой с кривой улыбкой и продолжает: — В этом и твоя заслуга тоже. Ты приложил столько усилий, и я имею в виду не только карьеру, но и то, что ты много работал над собой. Я беспокоилась о тебе все эти годы, потому что думала, что ты все еще держишь людей на расстоянии. Но когда мы встретились в тот первый день, я почувствовала облегчение. Ты больше не был мальчиком, погребенным под своим горем. И не использовал его, чтобы наказать себя и других, — мама протягивает руку, чтобы обхватить мое лицо, и я наклоняюсь к ней ближе. — Да, я согласна, что твой мужчина сыграл в этом огромную роль, но и себе ты тоже должен отдать должное. Ему так же повезло найти тебя, как и тебе его. Я видела вас вместе. Видела вашу любовь. Такая любовь не приходит легко. Не растрачивай ее и не принимай как должное, но ни на минуту не считай, будто она не взаимна.
Мать убирает руку с моего лица и поворачивается, чтобы осмотреть сад.
— Если Айзек помог тебе стать лучше, то уверяю тебя — он думает о тебе то же самое.
Я знаю, что так и есть.
— А теперь... — мама мягко откашливается и одаривает меня широкой улыбкой, которая озаряет ее прекрасное лицо и делает на десять лет моложе. — ...Давай отведем тебя к твоему будущему мужу. Ты ведь не хочешь заставлять его ждать.
Мы идем через сад рука об руку, и я улыбаюсь, когда вижу Лиама, ожидающего у входа в шатер с белой розой в руке.
— Это тебе от Айзека, — он протягивает мне цветок. — Добро пожаловать в семью, Флинн. Теперь ты официально стал частью этой сумасшедшей компании.
Я смотрю на идеальную розу в своей руке; ее лепестки настолько гладкие и симметричные, что она кажется ненастоящей.
— Пока еще нет, — с улыбкой отвечаю я. — Айзек все еще может прийти в себя и бросить меня у алтаря.
Мама ахает и шлепает меня тыльной стороной ладони по груди.
— Ай, — жалуюсь я, как ребенок, которого только что отшлепали. — За что?
— За такие глупые слова.
Лиам смеется и тянется рукой, чтобы сжать мое плечо.
— Не беспокойтесь, миссис Филлипс. Флинн отлично вписывается в нашу компанию. Кроме того, Айзек не сбежал бы от вашего сына, даже если бы тот гнался за ним с бензопилой.
— Ты не особо помог, Ли, — бормочу я, когда мама снова ахает, а затем тихо смеется.
Лиам подмигивает мне, прежде чем поднять легкую тюль, закрывающую проем, и проскользнуть внутрь.
Через несколько секунд струнный квартет начинает играть нашу песню. Музыка эхом разносится по саду, и мои руки начинают дрожать, потому что все становится реальным.
Мама, должно быть, чувствует мою нервозность, потому что сжимает рукой мое плечо, и бросает на меня взгляд, как бы говоря «все будет хорошо».
Когда голос Джессики начинает петь первую строчку из песни «Наконец-то» Этты Джеймс — одной из любимых песен Кларка — моя нервозность исчезает, растворяясь в весеннем воздухе, как будто ее никогда и не было.
Глубоко вздохнув, я делаю шаг вперед, потом еще и еще, пока не оказываюсь у короткого прохода.
По обеим сторонам расположены стулья, на которых сидят наши самые близкие и дорогие люди, на постаментах в конце каждого ряда стоят высокие вазы с полевыми цветами, а прямо в конце прохода меня ожидает Айзек.
Мы оба одеты в черные смокинги поверх белых рубашек с открытым воротом и без галстуков. В его руке находится белая роза — точно такая же, как и в моей.
Айзек улыбается мне, и когда Джессика начинает петь строчку: «ты улыбнулся мне, ты улыбнулся, а потом…», в моей груди становится легко. Исчезает последний след сомнения или беспокойства.
Я поднимаю руку и кладу ладонь на себе грудь, прямо над сердцем. На тату, которую сделал тайно, и которая совпадает с татуировкой Айзека. Только у него написано: «Где бы ты ни был», а у меня: «Мой дом с тобой».
Я смотрю вниз на свою мать, затем нежно целую ее в щеку и вытираю ей слезы с лица. Она льнет к моему прикосновению, любовь переполняет ее, а потом мама один раз целует мою руку и уходит, чтобы занять свое место.
А что же я... Я улыбаюсь. Улыбаюсь и делаю первый шаг к своей единственной любви.
Потом еще один.
И еще.
Когда Айзек протягивает руку, и наши пальцы переплетаются, нам не нужно ничего произносить. И без слов понятно, что те, кто раньше были по одиночке, теперь стали парой.
Два мужчины.
Два сердца.
Одна всепоглощающая безграничная любовь.
Я смотрю в карие глаза Айзека и понимаю, что я дома.
Где бы ты ни был, мой дом с тобой.
КОНЕЦ
Notes
[
←1
]
Мышь — мушкетер из мультфильма «Том и Джерри».
[
←2
]
Молитва, состоящая из повторяющихся коротких молебных воззваний.
[
←3
]
Имеется в виду песня «Together In Electric Dreams» в исполнении Джорджо Мородера и Филипа Оки.