На самом деле, когда я выпрыгиваю из такси с ручной кладью в руке, единственное, что занимает мои мысли — это Флинн.
И он вне конкуренции.
Это так непохоже на нас — ссориться. Конечно, до того, как начать встречаться, у нас имелись определенные разногласия, но с тех пор, как стали парой, мы крайне редко спорили и никогда не повышали голоса или проводили дни, не разговаривая друг с другом.
Из-за нашей недавней ссоры я чувствую себя брошенным на произвол судьбы. Я безумно скучаю по Флинну, и последние несколько дней нашего молчания кажутся настоящей пыткой.
Вот почему обнаруживаю, что приехал в терминал задолго до начала посадки.
Вместо того, чтобы войти в душный аэропорт, я нахожу пустую скамейку на солнце и достаю свой телефон. И уже собираюсь набрать номер Нейта, чтобы наверстать упущенное, потому что в последнее время я не был ему хорошим братом и знаю, что у них с Лив проблемы, как слышу рингтон входящего звонка.
На долю секунды мне кажется, что это Флинн, но на экране высвечивается номер «Black Rose Ink», тату-салона Брэйта Коннорса.
— Привет, Айзек, — здоровается Брэйт своим глубоким протяжным голосом с шотландским акцентом. — Так заживает тату?
Если бы я был одинок, одного его голоса оказалось бы достаточно, чтобы мне захотелось затащить парня в свою постель. Тон его голоса напоминает выдержанный виски — насыщенный, мягкий и дымчатый.
Свободной рукой я рассеянно провожу по почти полностью зажившей тату на груди. Ткань рубашки слегка цепляется за корку на коже — напоминание о том, зачем и для кого я это сделал.
— Хорошо, приятель. Даже отлично. В будущем я, несомненно, вернусь за следующей. Думаю, что слегка пристрастился к игле, — неловко смеюсь, потому что меня смущает случайный звонок Брэйта, а физическое влечение к нему вынуждает меня чувствовать себя некомфортно, особенно учитывая то, как обстоят дела у нас с Флинном. Для меня это странное чувство. Я всегда был уверен в себе, уверен в своих желаниях, никогда не стыдился брать то, чего желал и никогда не боялся быть собой.
— Ну, ты знаешь, где меня найти, и я был бы счастлив снова приложить к тебе свою руку.
Я не упускаю из виду скрытый смысл его слов или то, как его голос, если такое возможно, становится еще более дымным и более соблазнительным.
Мне известно, что наше влечение взаимно, но я никогда не вводил никого в заблуждение и не собираюсь начинать сейчас.
— Да, — прочищаю горло, — по поводу тату неплохая идея. Может, в следующий раз мне удастся уговорить Флинна пойти со мной и тоже выбрать себе какую-нибудь, — а затем, просто чтобы убедиться, что Брэйт понимает, что у меня серьезные отношения, я добавляю: — Ты позвонил по какой-то определенной причине? Тебе нужна фотосессия? К сожалению, в данный момент я завален проектами.
Брэйт смеется, но не над моими словами, а над самим собой.
— Да... Что-то вроде того, — и замолкает на несколько секунд, прежде чем добавить: — Черт, как неловко. Мне казалось, что мы...
Прерываю его, потому что ощущаю себя точно так же.
— Я более чем польщен твоим звонком, Брэйт, но я с Флинном, и у нас отношения, — и тут начинаю смеяться над собой. — Черт, еще несколько лет назад я бы за тобой приударил, но не сейчас. Прости за прямоту.
Мужчина тяжело вздыхает, прежде чем ответить:
— Да, я уважаю твое решение, но, если ты когда-нибудь его изменишь... — когда я не отвечаю на приманку, Брэйт добавляет: — Не вини за попытку.
Я посмеиваюсь над его признанием и признаю:
— Не буду. Спасибо за звонок, Брэйт. Еще увидимся, — мы прощаемся, и когда я вешаю трубку, то понимаю, что потерял крутого тату-мастера.
Возвращение в его салон показалось бы слабой надеждой и искушением. Тем, что я не собираюсь доводить до конца.
Я могу оценить привлекательность мужчины или женщины. И мое эго тешит знание о том, меня желает такой человек, как Брэйт. Однако данный факт оставляет горький привкус во рту. С момента появления Флинна в моей жизни, я всегда буду думать лишь о нем. И никогда не дам ему повода во мне сомневаться.
От осознания этого факта моя кожа покрывается мурашками.
Я смотрю на свой теперь уже темный экран телефона, а затем поднимаю глаза, ощущая на себе чей-то взгляд.
Мое сердце начинает бешено колотиться в груди.
Не может быть.
Подняв руку, чтобы заслониться от яркого солнечного света, я щурюсь, глядя на безмолвную фигуру, стоящую передо мной, словно мираж, сотворенный из воздуха. Флинн — шокированный и встревоженный — смотрит на меня и замешательстве хмурит брови.
Должно быть, у меня галлюцинации.
— Айз, что ты здесь делаешь? Я думал, у тебя куча работы. Думал, ты… — мираж Флинна появляется и исчезает из поля зрения каждый раз, когда я моргаю. Солнце обрисовывает силуэт его тела, делая мужчину похожим на Бога. Или ангела. Очень хмурого на вид ангела. — Айзек. Мать твою! Я с тобой разговариваю! Аэропорт — последнее место, где я ожидал увидеть того, кто сказал мне, что завален работой. Ты, что, собираешься просто сидеть и игнорировать меня? Я всю ночь летел, чтобы…
— Ты здесь, — с моих губ срывается тяжелый выдох, останавливая его рассуждения на полуслове.
Флинн стоит, переминаясь с ноги на ногу, его пылающий гнев исчезает, как завитки тонкого дыма. Мужчина смотрит на меня сверху вниз с чем-то вроде сожаления во взгляде, но в нем читается и другая эмоция. Что-то, похожее на облегчение.
— Да. Я здесь. Вот, вернулся…
— Ко мне, — заканчиваю я за него, не в силах сдержать радость в своем голосе. — Ты вернулся ко мне, — это утверждение, и я знаю, что так и есть, несмотря на напряжение последних нескольких дней. — А как же Микель? А фильм? Он, что, тебя уволил? Мы можем…
— Айз, — Флинн поднимает дрожащую руку, останавливая поток моих вопросов. — Почему ты здесь? — в уголках его грустных глаз появляются морщинки. — Я могу позже рассказать все о фильме, но сейчас, похоже, ты куда-то собрался, — он бросает короткий взгляд на сумку у моих ног. — Мне казалось, у тебя нет времени на разъезды по миру.
В словах Флинна слышится обвинение, и оно ясно написано на его лице. Он считает, что я собираюсь куда-то свалить, ничего ему не сказав. Флинн думает, что я кормлю его ложью. И все, что я планировал ему сказать, когда наконец доберусь до Лос-Анджелеса, вылетает из головы. Поэтому произношу единственное, что приходит на ум.
— Как раз собирался лететь к тебе, — я встаю, и нас разделяет всего несколько дюймов. Благодаря почти одинаковому росту, наши взгляды направлены друг на друга. Этот разговор за пределами аэропорта Хитроу не входил в мои планы, особенно на глазах у людей, спешащих мимо. Некоторые из них оборачиваются, когда замечают Флинна, и в их взглядах мелькает узнавание. — Решил поступить правильно и все исправить.
Флинн смотрит на меня и моргает. Его темно-карие глаза изучают мои, выискивая правду. Так что я решаю ничего не скрывать.
— Прости меня, — вот она, моя истина.
Потому что мне очень жаль, что я не понимал, как ему было плохо.
После разговора с Джейком я осознал, что Флинн набрасывается на меня только в моменты, когда ему настолько хреново, что он не может сдержаться. Боль вырывается из него, словно столп огня, и парень не знает, что с ней делать и как ее сдержать. И от этого взрыва в разные стороны летят осколки, поражая сердце каждого, кто находится рядом. И да, Флинн ранил меня, но моя боль не шла ни в какое сравнение с той, что он причинил самому себе.