Но Ла Раи это было неизвестно. Чем больше он медитировал, поглощая демонические ядра, тем сильнее в нем проявлялась демоническая сущность. Сейчас эта сила не была опасной, она была скорее полезной и могущественной, нежели опасной, но… если внутри него сформируется демоническое ядро… то пути назад не будет. Это понимало Небо, понимала Земля, понимал Хань Луй, каждый Практик Мертвенного Плато знал это, даже в Секте Небесного Огня это знали. Однако сейчас Ла Раи один, никто не скажет ему остановиться, не предупредит об опасности. Сейчас он может надеяться лишь на себя самого, на то, что вовремя поймет, к чему могут привести его такие, на первый взгляд, замечательные перемены.
— «Если я не выручу этого парнишку, — судорожно размышлял Хань Луй, — Ла Вэй ко мне с того света явится и голову оторвет… даже ее у меня нет, как и тела! Нужно срочно что-то придумать!».
Однако пока он думал, беду уже почуял другой практик. Он был на поздней ступени стадии Создания Ядра. Несмотря на свой колоссальный опыт в мире Практиков, он был довольно добродушным и простым. Его не сильно заботили проблемы Секты Небесного Огня, хоть он и был ее Патриархом. На самом деле то, что сказал Ла Раи смотритель Павильона Сокровищ, было правдой лишь на половину. Этот загадочный человек, одетый в черный халат, с черными глазами и такими же черными волосами, сражался на стороне Великого Клана Ла. Как такое возможно? Просто… основатель Секты Небесного Огня… был предавшим свой клан беглецом. Ла Утун, ныне известный как Чжвэй Утун. Ну а нынешний Патриарх Секты Небесного — Чжвэй Тан, всегда жалел о поступке дедушки, думал, что если бы тот не ушел, он мог бы быть Избранным Великого Клана Ла. Именно поэтому он бы на их стороне в том противостоянии, ни капля не сомневаясь, что Клан не удастся сломить.
Честно говоря, этот человек был, несомненно, фанатиком, идиотом, не умеющим оценить ситуацию. Ведь иначе понял бы, что у Клана Ла не было шансов на победу. И все же сейчас Ла Раи мог надеяться еще и на то, что этот человек поймет, в каком месте мальчик сел медитировать, и остановит бессмысленное поглощение стольких демонических ядер.
Но прошел месяц, Чжвэй Тан махнул рукой на поиски глупого Практика, а Ла Раи все продолжал поглощать демонические ядра, выходя их своей пещеры, когда они заканчивались, чтобы пополнить запас. Однажды он заметил, что ядра начинают как-то странно влиять на его Культивацию, ему начало казаться, что его духовная энергия кроваво-красного цвета. И это насторожило его. Вот только он не придал этому значения, впрочем, мы никогда не узнаем, что было у него на уме в тот момент, ведь лицо его было нечитаемым. Ла Раи продолжил поглощать демонические ядра, пока в один момент в нем что-то не треснуло. Это что-то было демонической энергией. И в тот же миг с Небес сорвалось с десяток молний, все они были нацелены на Ла Раи. Точнее, не на Ла Раи, а на демоническое ядро, что начало в нем формироваться с необычайной скоростью. Небеса не могли позволить собственной надежде стать наполовину демоном.
Одна из молний, несмотря на отчаянное сопротивление демонической энергии, все же достигла почти сформированного ядра, после чего оно раскололось. Остатки молнии обратились духовной энергией, что рассеялась по телу Ла Раи, поглотив демоническую. За этот месяц Ла Раи смог достичь пика третьей ступени Конденсации Ци, а молния, что так вовремя ударила и слилась с его духовной энергией, вывела его на четвертую ступень Конденсации Ци. Теперь его Культивация бурлила подобно огромной реке. С каждым её оборотом, можно было услышать ревущую бурю, поразительную и пугающую. Всего за каких-то полтора месяца этот мальчик смог достичь четвертой ступени Конденсации Ци.
Тело мальчика сотрясалось от переполняющей его духовной энергии, из тела выделялось огромное количество нечистот, а взгляд становился яснее и ярче. Его внешность вновь стала меняться. Он по-прежнему был тринадцатилетним ребенком, однако был ощутимо выше своих сверстников, пусть, юношей его еще и нельзя было назвать. Волосы его стали длиннее и мягче, кожа источала невидимый свет.